"Игорь Гергенредер. Стожок на поляне ("Комбинации против Хода Истории", #6) (про гражд.войну)" - читать интересную книгу автора - Под утро с поезда сойдём, не противься. Поведу. Узришь твою отчую поляну.
- Имя, сестрица? - Секлетея, брат. 7. В двадцать первом, в голод, появилась в Зайцево у мельника Конырева чахоточная племянница с муженьком полудиким. - Ты не башкир? - спрашивали севшими от истощения голосами. - Моя не баскир! - Должно, вотяк али самоед. - Ага, моя сама ест. Только давай! - Э-ка, развеселил! Хитёр выжига. Давай ему! Кликать-то как, леший? - Орыс. А по-русски - Сидор. На пристани подобрали с Секлетеей снятого с парохода умирать заморыша: девочку лет приблизительно от пяти до восьми. Тогда почти всё Зайцево повымерло. А потом пришлые стали оседать. Манили заросшие просторы. Видать, не в радость Сидору с бабой многолюдье. От Конырева перебрались с приёмышем на Еричий полуостров, вырыли землянку. Сидор стал резать из липы ложки, посуду, переправлялся на лодке в Зайцево точить ножи, топоры. На И не ведали в деревне, что у Сидора есть "приварок" к незавидной каждодневной пище. В тайниках, Секлетее известных, немало ценного сохранилось от отца, убитого красными... В начале зимы двадцать четвёртого года умерла Секлетея. Ночью попросила уложить Рогнеду в баньке, вытянулась на лавке, иссохшая; под голову велела подсунуть мешок со стружками: негоже, чтобы голова умирающей была на пуховой подушке... - Господь не оставлял тебя, Серёжа... Иду молить, чтобы и впредь не оставил. Умолю, чтоб умягчил твоё сердце, чтоб ты грехи отмаливал, не помышлял о мщении... - Ложки режу я, Секлетея. Липой доживу. - Не шути, Серёжа. Не иной кто - я ухожу! Нянька твоя, сестра, матерь. Глаза сухие, колят. - От дома твоего - осколки... узенькое оконце, а светит. Отворяй окошко в душу твою! Прими истинную веру! А наши не по тебе тут - в Америку пробирайтесь с дочкой. Денег вдосталь. И должники отцовы живут... Сжал ладонями её изжелта-серое лицо, коснулся пальцами ямок под скулами. - Если б не захотел с тобой с поезда сойти, давно б в Америке был. Сквозь вот эти стёклышки на меня, младенца, здешнее солнце светило. Воздвиженская церковь, где крещён, устояла. Святой мой - Сергий Радонежский. Повлажнели глаза; в последний раз тихо заплакала. |
|
|