"Элизабет Джордж. Тайник ("Инспектор Линли" #12)" - читать интересную книгу автора

Трубку взяла Валери. Нет, сказала она, мистер Бруар у них не был. Она
не видела его с раннего утра, когда он проходил мимо них к морю. Что-то
случилось? Он еще не вернулся? Ну, может быть, он где-нибудь в поместье...
Возле скульптур, например. Он говорил Кеву, что хочет их передвинуть.
Помните ту большую человеческую голову в тропическом саду? Может быть, он
решает, куда ее поставить, ведь Валери доподлинно знала, что эту скульптуру
мистер Бруар хотел передвинуть. Нет, Кев не с ним, мисс Бруар. Кев тут, на
кухне.
Сначала Рут не паниковала. Она просто поднялась в ванную брата, куда он
наверняка зашел бы переодеться и где оставил бы свои купальные плавки и
спортивный костюм. Но ни того ни другого на месте не оказалось. И мокрого
полотенца, верного признака его возвращения, тоже не было.
Вот тогда она ощутила тревогу, как будто кто-то щипцами оттянул кожу у
нее на груди, под сердцем. Она вспомнила о том, что видела из своего окна
утром, наблюдая, как брат направляется к бухте, - тень, которая выскользнула
из-под деревьев неподалеку от дома Даффи и последовала за Ги.
Тогда она подошла к телефону и снова набрала номер Даффи. Кевин
согласился сходить в бухту.
Вернулся он бегом, но не к ней. И только когда машина "скорой помощи"
появилась на другом конце подъездной аллеи, он пришел в дом.
Так начался кошмар. Часы шли, но облегчения не приносили. Сначала она
решила, что у Ги был сердечный приступ, но, когда ей не позволили поехать с
ним в больницу в одной машине, сказав, что пусть лучше Кевин Даффи везет ее
следом, и унесли Ги раньше, чем она успела на него взглянуть, она поняла,
что случилось непоправимое.
Она надеялась, что это был удар. Тогда, по крайней мере, он будет жить.
Наконец к ней пришли сказать, что он умер, и только тогда она узнала, как
это случилось. С тех пор одна и та же картина непрестанно вставала перед
ней: Ги страдает, он в агонии, а рядом никого.
Как бы ей хотелось, чтобы смерть брата была случайной. Но нет, его
убили, и это лишало ее присутствия духа, превращало жизнь в поиск ответа на
вопрос "за что?". И еще "кто?". Но это была опасная территория.
Жизнь научила Ги самому получать то, что хочется. Никто так просто ему
ничего не преподносил. Но не раз и не два он брал то, что ему не
принадлежало. В результате страдали другие люди. Его жены, дети, коллеги...
В общем, другие.
"Если ты будешь продолжать в том же духе, то просто погубишь
кого-нибудь, - говорила она ему. - А этого я тебе не позволю".
Но он только посмеивался над ней и нежно целовал в лоб. Директриса
мадемуазель Бруар, называл он ее.
"А если я не послушаюсь, ты будешь бить меня линейкой по ладоням?"
Боль вернулась. В затылок словно вбивали ледяной клин, пока исходящий
от него ужасный холод не начинал обжигать, точно пламя. Он протягивал вниз
щупальца - посланников болезни, и они ползли, по-змеиному извиваясь. В
поисках облегчения она покинула комнату.
В доме она была не одна, но чувствовала себя абсолютно одинокой и, если
бы не дьявольский рак, сжимавший ее в своих тисках, смеялась бы во весь
голос, В шестьдесят шесть лет оказаться до срока вырванной из утробы
братской любви. Кто бы мог подумать, что все закончится именно так, когда в
ту давно минувшую ночь ее мать прошептала: