"Элизабет Джордж. Тайник ("Инспектор Линли" #12)" - читать интересную книгу автора

огня снайперских винтовок и удивляясь, как это его занесло в самую гущу
склоки религиозных фанатиков, чьи вожаки больше сотни лет пускают друг другу
кровь. Во всем этом не было ни капли героизма, потому что не было ни одного
настоящего врага, ради борьбы с которым стоило рисковать жизнью и умирать.
Ничего похожего на Вторую мировую.
Убедившись, что отец твердо сидит на унитазе, он потянулся за его
одеждой, аккуратной стопкой лежавшей на краю Раковины. Фрэнк стирал белье
сам, поэтому трусы и майка Грэма были не такими уж белыми, но зрение отца
постоянно ухудшалось, и сын был уверен, что он ничего не заметит.
Он так привык одевать отца, что делал это машинально, в одной и той же
последовательности натягивая на него вещь за вещью. Для сына это был ритуал,
который когда-то успокаивал его, придавал единообразие дням, проведенным с
Грэмом, обещал, хотя и напрасно, что эти дни продлятся вечно. Но сейчас он
настороженно смотрел на отца, опасаясь, уж не предвещает ли очередная
задержка дыхания и восковая бледность кожи скорый конец их жизни вместе,
жизни, которая длилась более пятидесяти лет. Два месяца назад эта мысль
привела бы его в содрогание. Два месяца назад он жаждал лишь одного: чтобы
ему хватило времени учредить Музей военного времени имени Грэма Узли и его
отец торжественно перерезал бы ленточку на входе в день открытия. Но
шестьдесят дней, прошедших с того момента, изменили все до неузнаваемости, и
это было грустно, потому что коллекционирование любых предметов времен
немецкой оккупации было тем цементом, который издавна скреплял отношения
отца и сына. Для них это был и труд всей жизни, и общая страсть, дело,
которым они занимались из любви к истории, веря в то, что нынешнее и все
последующие поколения гернсийцев должны знать об испытаниях, выпавших на
долю их предков.
Фрэнку не хотелось ставить отца в известность о том, что их планам,
скорее всего, не суждено сбыться. Дни Грэма и без того сочтены, так зачем
отнимать у него мечту, которая возникла, когда в их жизнь вошел Ги Бруар?
- Что у нас на сегодня? - спросил Грэм у сына, пока тот натягивал
спортивные штаны на его тощий зад. - Пора уже подыскивать место для
стройплощадки? Скоро, наверное, закладка, а, Фрэнки? Ты ведь там будешь,
правда, мой мальчик? Сам положишь первый кирпич? Или Ги приберегает эту
честь для себя?
Фрэнк избегал подобных вопросов, как и вообще любых разговоров о Ги
Бруаре. Он так и не рассказал отцу о жуткой кончине их благодетеля,
поскольку сомневался, выдержит ли хрупкое здоровье старика это известие.
Кроме того, до оглашения завещания поделать все равно ничего было нельзя,
так что какая разница, знает старик или нет.
Фрэнк ответил:
- Я думал взглянуть сегодня на обмундирование. Похоже, сырость
добралась-таки до него.
Тут он, разумеется, солгал. Все десять комплектов обмундирования, от
шинелей с черными воротниками рядовых вермахта до потертых комбинезонов
солдат ПВО люфтваффе, лежали в воздухонепроницаемых чехлах, переложенные
бумагой, не содержащей кислоты, и ждали того дня, когда смогут навечно
занять свои места в стеклянных витринах.
- Не представляю, как это могло случиться, но проверить надо, а то
сгниют.
- Верно, черт возьми, - согласился его отец. - Позаботься о них,