"Элизабет Джордж. В присутствии врага ("Инспектор Линли" #8)" - читать интересную книгу авторанеобходимого для съемки с такой большой выдержкой. Вот. Ваше мнение?
Она сказала себе: их мнение не имеет значения. Она нащупала для себя нечто новое и не собиралась от этого отказываться. Но ее ободрило бы искреннее подтверждение того, что работа действительно хороша. Пусть даже оценщиком выступит ее муж, меньше других склонный выискивать недостатки в творениях Деборы. Он закончил с бритоголовым, обошел Хелен, которая все еще рассматривала девочку с флагом, и склонился над фотографией растамана в густо расшитой бисером шали, накинутой поверх изрешеченной дырками футболки. Саймон спросил: - Где ты его сняла, Дебора? - В Ковент-Гардене, - ответила она. - Рядом с театральным музеем. Теперь я хочу поработать у церкви святого Ботолфа. Там много бездомных. Ты знаешь. - Она наблюдала, как Хелен переходит к следующей фотографии, борясь с желанием вгрызться зубами себе в ноготь. Наконец Хелен подняла глаза. - По-моему, они чудесны. - Правда? Ты действительно так думаешь? В смысле, ты считаешь... Понимаешь, они не такие, как раньше, верно? Я хотела... то есть... Я снимаю крупноформатной камерой и оставляю на фотографии следы перфорации и подтеки от реактивов, потому что хочу, чтобы они как бы объявляли, что это - картинки, то есть искусственно созданная реальность, в то время как лица неподдельны. По крайней мере... мне бы хотелось так думать... - Дебора отвела назад густые пряди волос цвета меди. Она запуталась в словах. Как обычно. Она вздохнула. - Вот что я пытаюсь... Муж обнял Дебору за плечи и - Отличная работа, - сказал он. - И сколько их у тебя? - О, десятки. Сотни. Ну, возможно, не сотни, но очень много. Я только что приступила к печати на больших листах. Я очень надеюсь, что их примут для показа... в галерее, я хочу сказать. Как произведения искусства. Потому что они все-таки произведения искусства, и... Она умолкла, так как краем глаза заметила какое-то движение. Обернулась к двери лаборатории и увидела, что ее отец - давний домочадец Сент-Джеймсов - тихо поднялся на верхний этаж особнячка на Чейн-роу. - Мистер Сент-Джеймс, - произнес Джозеф Коттер, придерживаясь традиции никогда не называть Саймона по имени. Несмотря на продолжительность брака своей дочери с Саймоном, он так до конца и не привык к тому, что она вышла замуж за его молодого господина. - К вам посетители. Я провел их в кабинет. - Посетители? - переспросила Дебора. - Я не слышала... звонок звонил, папа? - Этим посетителям звонок без надобности, - ответил Коттер. Он вошел в лабораторию и, нахмурившись, посмотрел на фотографии Деборы. - Противный тип, - заметил он о головорезе из Национального фронта. - И обратился к мужу Деборы: - Это Дэвид. А с ним какой-то его приятель - в немыслимых подтяжках и сияющих туфлях. - Дэвид? - удивилась Дебора. - Дэвид Сент-Джеймс? Здесь? В Лондоне? - Здесь - в этом доме, - заметил Коттер. - И одет, как всегда, чудовищно. Для меня загадка, где этот парень покупает себе одежду. Видимо, в ОКСФАМе*. Вы все будете пить кофе? Тем двоим он, кажется, не помешает. ______________ |
|
|