"Элизабет Джордж. Великое избавление" - читать интересную книгу автора

трещины на известке.
- Роберта! - тревожно окликнул ее Харт. Он чувствовал, что все его
внутренности сжались в тугой комок и тошнота поднимается к горлу.
Ответа он не дождался - ни вздоха не сорва-эсь с ее уст, ни малейшего
жеста не последовало.
Он видел лишь широкую спину Роберты, мясистые ноги она поджимала под
себя. Подле девушки лежал топор. И только в эту минуту, глянув поверх ее
плеча, священник вполне отчетливо увидел изувеченное тело.
- Я сделала это. Я рада. - Вот и все, что она наконец сказала.
Отец Харт зажмурился, отгоняя от себя тягостные воспоминания.
- Я вернулся в дом и вызвал Габриэля.
На миг Линли представилось, что священник имеет в виду не кого иного,
как архангела. Этот нелепый маленький человечек, с трудом продиравшийся
сквозь дебри своего запутанного повествования, вполне мог поддерживать
контакт с миром иным.
- Габриэля? - напряженно переспросил Уэбберли. Линли догадался, что
терпение его начальника уже истощилось. Он быстро перелистал полицейский
отчет, надеясь натолкнуться на это имя. Ага, вот оно.
- Габриэль Лэнгстон. Местный констебль, - пояснил он. - Насколько я
понимаю, отец Харт, констебль Лэнгстон тут же позвонил в Ричмонд, в полицию?
Священник кивнул. Он с тоской глянул в сторону портсигара. Линли открыл
его и в очередной раз пустил сигареты по кругу. Хейверс отказалась,
священник тоже было отказался, но Линли, чтобы подбодрить его, сам взял
третью сигарету. От непрерывного курения в горле уже саднило, но Линли
понимал, что им не дослушать эту историю до конца, если в организме
рассказчика иссякнет запас никотина, а святому отцу почему-то требовался
товарищ, разделяющий с ним его вредное пристрастие. Линли с отвращением
сглотнул, мечтая о стаканчике виски, зажег сигарету и оставил ее бесцельно
тлеть в пепельнице.
- Из Ричмонда приехали полицейские. Все произошло очень быстро. Они...
они забрали Роберту.
- Этого следовало ожидать. Она призналась в убийстве, - произнесла
Хейверс, поднимаясь со своего места и отходя к окну. Жесткая интонация ясно
давала понять, что с точки зрения сержанта полицейские напрасно тратят время
на беседу с глупым стариком. Им следовало давно уже мчаться на север, к
месту события.
- Многие люди ложно обвиняют самих себя, - заметил Уэбберли, взмахом
руки приказывая сержанту вернуться на место. - У меня скопилось уже двадцать
пять признаний в убийствах, совершенных нашим Потрошителем.
Я только пытаюсь напомнить, что... Об этом поговорим позже.
- Роберта не могла убить своего отца, - продолжил священник,
воспользовавшись паузой. - Это просто невозможно.
- В семье и такое случается, - мягко возразил ему Линли.
- Но вы забываете про Усишки!
После столь странной реплики, которая самому священнику, по-видимому,
казалась вполне ясной и разумной, воцарилась тишина. Никто не отваживался
заговорить или даже взглянуть в лицо собеседнику. Тяжелое, затянувшееся
молчание нарушил Уэбберли.
- Иисусе, - проворчал он, резким движением оттолкнув свой стул от
стола. - Прошу прощения, но... - Он направился к бару в углу кабинета и