"Элизабет Джордж. Великое избавление" - читать интересную книгу автора

- Она хотела пойти, но не смогла из-за Бриди, то есть из-за ее селезня.
Селезень потерялся, и Оливии пришлось его искать. Она не могла уйти из дому,
пока он не нашелся.
Полицейские в недоумении уставились на священника. Отец Харт покраснел.
Все это звучит так глупо! Надо попытаться объяснить.
- Видите ли, Бриди - дочка Оливии. У нее есть ручной селезень. Не
совсем ручной, конечно, но все-таки... - Как рассказать этим людям обо всех
причудах и особенностях обитателей его прихода? Им уже и то странно, что
большинство жителей английской деревни - католики.
Блондин заговорил вновь, очень мягко:
- Значит, Оливия и Бриди занялись поисками селезня, а вы отправились на
ферму.
- Да-да, вот именно. Спасибо, - благодарно просиял отец Харт.
- Расскажите, что произошло, когда вы туда пришли.
- Сперва я подошел к дому, но там никого не оказалось. Дверь была не
заперта, я еще подумал, что это очень странно. Уильям всегда закрывал все на
замок, если куда-нибудь отлучался. Это у него вошло в привычку. Он и мне
говорил, чтобы я запирал церковь, когда ухожу, По средам, после спевки хора,
он не покидал церковь, пока все не разойдутся, и сам проверял, не забыл ли я
запереть дверь. Такой уж он был человек.
- Значит, вы встревожились, когда обнаружили, что дверь осталась
незапертой? - предположил блондин.
- Да, конечно. Хотя и средь белого дня, в час пополудни. Поэтому, когда
на стук никто не ответил, я решился войти в дом. - Священник словно
извинялся за свой поступок.
- Там ничего необычного не было?
- Абсолютно ничего. В доме было прибрано, у них всегда очень чисто. Да,
только... - Он отвел взгляд к окну. Разве он сумеет им объяснить?
- Что?
- Свечи сгорели полностью.
- У них нет электричества?
Отец Харт печально поглядел на своих собеседников:
-Церковные свечи. Они должны гореть всегда. Круглые сутки.
- Вы имеете в виду - перед святыней?
- Да-да, вот именно. Перед святыней, - поспешно согласился он, торопясь
продолжить свой рассказ. - Когда я увидел эти свечи, я сразу понял - что-то
случилось. Ни Уильям, ни Роберта никогда бы не допустили, чтобы свечи
погасли. Я прошел через весь дом. А потом, через черный ход, к хлеву.
- И там...
Что еще остается рассказать? Войдя вовнутрь, он сразу погрузился в
мертвящую тишину. Снаружи, с ближнего пастбища, доносилось блеяние овец,
пение птиц славило царящий повсюду порядок и мир. Но здесь, в хлеву,
наступило молчание, ледяное молчание, словно в аду. Едва священник отворил
дверь, в ноздри ему ударил душный, терпкий запах недавно пролитой крови,
этот запах заглушал ароматы навоза, зерна и гниющего сена, неотвратимо,
вопреки его воле, притягивая вошедшего к себе.
Роберта сидела в стойле на перевернутой бадье. Крупная девица, пошла в
отцовскую породу и окрепла на крестьянской работе. Девушка сидела
неподвижно, уставившись не на распростертый перед ней безголовый труп, а на
противоположную стену, будто изучала неповторимый узор, в который сложились