"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

от моей вагины. У меня было шесть недель, чтобы поразмышлять о Сэнди, Ричи и
Саутенд-он-Си, пока я таскалась от врача до своей кровати и обратно в полной
убежденности, что гангрена не страшнее того, что происходит со мной.
Дело быстро дошло до отсутствия еды в квартире, до грязного белья в
коридоре и швыряния посуды об стену. У меня быстро кончились деньги. О враче
заботилась Национальная служба здравоохранения, но больше никто ни о чем не
заботился.
Помню, как я сидела у телефона и думала: черт побери, вот я и
капитулирую. Помню, я засмеялась. Все утро я допивала оставшийся джин, и
понадобилось сочетание джина с отчаянием, чтобы я позвонила. Это было в
воскресенье днем. Трубку снял папа. Я сказала: - Мне нужна помощь. Он
ответил:
- Ливи? Ради бога, где ты? Что случилось, милая моя?
Когда я в последний раз с ним говорила? Я не могла вспомнить. Неужели
он всегда так ласково разговаривал? И его голос всегда был таким добрым и
негромким?
- Ты заболела, да? - спросил он. - Несчастный случай? Ты не ранена? Ты
в больнице?
Со мной произошло что-то странное. Его слова подействовали как
анестезия и скальпель. Без всякой боли я открыла ему свою душу.
Я все ему рассказала. А в завершение я попросила:
- Папа, помоги мне. Пожалуйста, помоги мне из этого выбраться.
- Я все устрою, - ответил он. - Я сделаю все, что могу. Твоя мать...
- Я больше не могу тут находиться, - сказала я и заплакала. Я
ненавидела себя за это, потому что знала - он расскажет ей о моих слезах, а
она станет говорить ему о детях, которые пускаются во все тяжкие, и о
родителях, которые твердо стоят на своем и верны своему слову и закону и как
последние идиоты считают, что их образ жизни - единственно правильный. -
Папа! - Должно быть, я прорыдала это в голос, потому что долго еще после
того, как я произнесла его, слово "папа" звучало в квартире.
- Дай мне твой номер телефона, Ливи, - мягко попросил он. - Дай мне
твой адрес. Я поговорю с твоей матерью и свяжусь с тобой.
- Но я...
- Ты должна мне довериться.
- Обещай.
- Я сделаю, что смогу. Это будет нелегко.
Полагаю, он постарался как можно лучше представить дело, но мать всегда
была экспертом в том, что касалось Семейных Проблем. Она не отступила от
своих убеждений. Два дня спустя она прислала мне пятьдесят фунтов в
конверте. Банкноты были завернуты в лист белой бумаги. На нем она написала:
"Дом - это место, где дети учатся жить по правилам своих родителей. Когда
сможешь дать гарантию, что будешь придерживаться наших правил, пожалуйста,
дай нам знать. Слез и просьб о помощи тут недостаточно. Мы любим тебя,
дорогая. И всегда будем любить". Вот так.
Мириам, подумала я. Добрая старушка Мириам. Я читала между строк,
написанных ее идеальным почерком. Все то же умывание рук в отношении
собственной дочери. Мать, как могла, постаралась, чтобы я получила по
заслугам.
Ну и черт с ней, подумала я. Я обрушила на нее все проклятия, какие
смогла вспомнить. Все болезни, все несчастья, все неудачи. Раз она находит