"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

удовольствие в том положении, в каком я очутилась, я найду пьянящую радость
в ее бедах.
Занятно, как поворачивается жизнь.

Оливия

Солнце греет щеки. Я улыбаюсь, откидываюсь и закрываю глаза. Я
отсчитываю минуту, как меня учили: тысяча один, тысяча два и так далее. Мне
надо дойти до трехсот, но в настоящее время мой лимит составляет шестьдесят.
И все равно, как только я добираюсь до тысячи сорока, то норовлю поскорей
закруглиться. Я называю эту минуту "отдыхом", который полагается мне
несколько раз в день. Не знаю, почему. Думаю, вам советуют отдыхать тогда,
когда не могут предложить чего-то более действенного. Они хотят, чтобы вы
закрыли глаза и медленно отключались. Мне эта идея не по душе. Словно
человека просят свыкнуться с неизбежным, когда он еще не готов. Хотя
неизбежное черно, холодно и бесконечно, я, сидя здесь, на барже, в
брезентовом кресле, закрыв глаза, вижу мелькающие в темноте красные
солнечные полосы и разводы, а тепло кажется мне пальцами, прижимающимися к
моему лицу. Моя футболка впитывает жар, леггинсы распределяют его по
голеням. И все - особенно мир - кажется таким ужасно великодушным...

***

Извините, отключилась полностью. Моя беда в том, то всю ночь я борюсь
со сном, поэтому днем он иногда захватывает меня врасплох. Но вообще-то так
лучше, потому что он мирный - как будто прибой медленно относит тебя от
берега. И грезы, которые приходят с дневным сном, уводящим твое сознание...
они самые сладкие.
Во сне я видела Криса. Но когда он улыбнулся, я увидела, что он
превратился в моего отца.
Я убила своего отца. Я живу с этим знанием, на ряду со всем прочим.
Крис говорит, что я не несу ответственности за смерть папы в том объеме, в
котором мне, якобы, хочется ее нести. Но тогда Крис меня не знал. Он вытащил
меня из помойной ямы и вынудил, в своей идеально разумной манере, поступать
в соответствии со словами, а в словах раскрывать себя такую, какой, по его
мнению, я могла быть. Я не устаю спрашивать его, почему он меня подобрал, но
он лишь пожимает плечами и отвечает:
- Повинуясь инстинкту, Ливи. Я увидел, какая ты на самом деле. По твоим
глазам.
- Это потому, что я напомнила тебе их, - говорю я.
- Их? Кого?
Но он знает, кого я имею в виду, и мы оба знаем, что это правда.
- Спасать, - говорю я. - В этом ты особенно силен, верно?
- Тебе нужно было что-нибудь, во что ты могла бы поверить. Как всем
нам, - отвечает он.
Но дело в том, что Крис всегда видел во мне больше, чем было там на
самом деле. Мое сердце кажется ему добрым. Мне же оно кажется пустым.
Таким оно было, когда я б последний раз столкнулась лицом к лицу со
своим отцом.
Вечером в пятницу я увидела мать и папу у самого входа на станцию метро