"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

Я заглянула в коробки, отобрала нужное, а остальное вывалила на кровать
и на пол. Потом с полчаса побродила по дому. Ричи сказал, что с деньгами
становится туговато, поэтому я взяла что могла, чтобы помочь ему
выкрутиться: какую-то серебряную штучку, оловянный кувшин, одну-две
фарфоровых вещицы, три или четыре кольца, несколько миниатюр, лежавших на
столе в гостиной. Все это было частью наследства, которое я со временем
получила бы. Я просто немного опередила события.
С деньгами было трудно на протяжении нескольких месяцев. Квартира и
наши расходы съедали больше, чем зарабатывал Ричи. Чтобы помочь, я
устроилась в кафе на Чаринг-Кросс-роуд, торговавшее печеным картофелем с
наполнителями, но для нас с Ричи удержать деньги было все равно что в бурю
гоняться за перьями. Поэтому Ричи решил, что единственный способ
подзаработать - это несколько дополнительных выступлений за пределами
Лондона.
- Ты и так много работаешь, - сказал он. - Давай я съезжу в Бристоль,
или Эксетер, или Йорк, или Чичестер, - чтобы поправить наши дела, Лив.
Оглядываясь назад, я понимаю: я должна была сообразить, что все это
значит - недостаток денег в сочетании со всеми этими дополнительными
выступлениями. Но сначала я не поняла. Не потому, что не хотела, а потому
что не могла себе это позволить. В Ричи я вложила гораздо больше, чем
деньги, но я не была готова это признать. Поэтому я лгала себе и закрывала
на все глаза. Я говорила себе, что нам отчаянно не хватает денег и с его
стороны вполне разумно поехать на заработки. Но когда с деньгами стало
совсем плохо, а его поездки вообще перестали приносить доход, я вынуждена
была сложить два и два: он не приносил денег, потому что тратил их.
Я выступила с обвинениями. Он покаялся. Он погряз в расходах. Жена в
Брайтоне, я в Лондоне, девица по имени Сэнди в Саутенд-он-Си.
Про Сэнди он сначала не сказал. Не дурак был. Все распинался про свою
жену, мученицу Лоретту, которая по-прежнему его любит, не может заставить
себя расстаться с ним, мать его детей и так далее и тому подобное. Он взял
за правило время от времени заезжать в Брайтон, как любой ответственный
отец. И во время этих своих трех или четырех визитов - а может, их было
пять, Ричи? - не преминул наведаться и в трусики Лоретты. Она была
беременна.
Он плакал, говоря мне об этом. Что он мог поделать, говорил он, ведь
они столько лет были женаты, она была матерью его детей. Как он мог
отвергнуть предложенную ею любовь, раз она не смогла разлюбить его, раз она
никогда не сможет его разлюбить... Это ничего не значит, она ничего не
значит, то, что они были вместе - ничего не значит, потому что "ты
единственная, Лив. Ты вдохновляешь меня как музыканта. Все остальное
шелуха".
Кроме Сэнди, как выяснилось. О Сэнди я узнала однажды в среду утром,
когда врач объяснил: то, что считала неприятным и вызывающим неудобства
воспалением, на самом деле оказалось триппером. С Ричи я покончила к вечеру
четверга. У меня хватило силы выкинуть его вещи на крыльцо и договориться о
смене замка. К вечеру пятницы мне казалось, что я умираю. К субботе врач
назвал это "самым интересным и необыкновенным случаем заражения", что на его
языке означало: он никогда ничего подобного не видел.
На что это было похоже? На лихорадку и жжение, на крики в полотенце,
когда я ходила в туалет, на ощущение, будто крысы отхватывают большие куски