"Элизабет Джордж. Прах к праху " - читать интересную книгу автора

большую оценку, чем за все те годы, что он проработал на месте, которое
печатники называли "ямой".
Первым делом мать поинтересовалась мнением Кеннета о модернизации
типографии. Вторым - захотела узнать, как она может вернуть Кеннета на путь
истинный и тем самым вновь придать его жизни смысл и цель.
Ответ на первый вопрос направил ее в мир текстовых процессоров,
компьютеров и лазерных принтеров. Ответ на второй заставил соблюдать
дистанцию. К этому, вне всякого сомнения, приложила руку Джин. Ее никак не
могло обрадовать известие, что миссис Уайтлоу вновь неожиданно замаячила на
горизонте.
Но мать не из тех, кто легко сдается. Она начала с того, что "вытащила"
Кеннета из "ямы", предложив полставки управляющего типографией, просто чтобы
дать ему почувствовать возможности. А когда он добился успеха - он и не мог
иначе при его уме и проклятом обаянии, о которых мы с папой столько месяцев
подряд слушали за ужином, когда он еще был подростком, - мать начала
прокладывать борозды по обширному, не вспаханному полю его честолюбия. И во
время одной из бесед за обедом или чаем, после обсуждения, как лучше уладить
вопрос о разногласиях по заработной плате или недовольстве рабочих, мать
обнаружила, что его мечты никуда не делись, не изменились по прошествии
девяти лет, после рождения троих детей и каждодневного шума и грязи "ямы".
Не думаю, что Кеннет охотно выложил матери, что до сих пор лелеет
надежду увидеть, как вишневый мяч летит за линию, и услышать одобрительный
рев толпы, когда на табло в "Лордзе" рядом с именем К.Флеминга появятся еще
шесть перебежек. Конечно, он не сказал так напрямую, и никто не знает, как
ей удалось вытянуть из него правду. Она не сообщила мне всех фактов. Знаю
только, что ей понадобился почти год, чтобы завоевать его доверие,
завоевать, но она это сделала.
И однажды он проговорился, смущаясь и называя это глупостью.
- Я надеялся играть в крикет, - вероятно, признался он. - Вот на что я
надеялся. Я круглый идиот, но не могу отделаться от желания попробовать себя
в этой игре.
Чтобы выяснить все до конца, мать наверняка сказала что-нибудь вроде:
- Но ты же играешь, Кен. И Кена, видно, прорвало:
- Не так, как мог бы. Не так, как хочу. И мы оба это знаем, не так ли?
И эти несколько фраз, стоящее за ними страстное желание, а более всего
использование волшебного слова "мы" послужили для моей матери разрешением,
которое ей требовалось. Изменить его жизнь, изменить жизни его жены и детей,
собственную жизнь и навлечь на всех нас беду.

Глава 8

Линли высадил сержанта Хейверс у Нью-Скотленд-Ярда только в середине
дня. Они оба вышли из машины и, стоя рядом с вращающейся вывеской Ярда,
разговаривали вполголоса, словно миссис Уайтлоу, оставшаяся в "бентли",
могла их услышать.
Миссис Уайтлоу сказала, что не знает места нынешнего проживания дочери.
Но телефонный звонок в Ярд и двухчасовое ожидание сняли данную проблему.
Пока они обедали в пабе "Плуг и свисток" в Большом Спрингбурне и
возвращались в Лондон, детектив-констебль Уинстон Нката искал Оливию Уайтлоу
по базе данных. Он позвонил в машину Линли, когда они ползли по