"Элизабет Джордж. Ради Елены ("Инспектор Линли" #2) " - читать интересную книгу автора

любовью с женой, причем без ущерба для дела и удовольствия. Рядом со
Стюартом Макферсон чистил ногти сломанным перочинным ножом, на его лице было
философское выражение, а слева от него Линли протирал очки белоснежным
носовым платком с вышитой в уголке буквой А.
Уэбберли невольно улыбнулся. Две недели назад он обличал слепую веру
государства в странствующую полицию, в качестве наглядного примера цитируя
выдержки из "Тайме", где говорилось о том, какая уйма общественных денег
уходит на бессмысленные перекрестные проверки.

***

- Вдумайтесь! - гремел Уэбберли, яростно потрясая газетой. - Полиция
Манчестера вмешивается в дела Шеффилда по подозрению во взяточничестве. В
Манчестере полиция Йоркшира рассматривает жалобы на старшие полицейские
чины. Западный Йоркшир вмешивается в расследование серьезных преступлений в
Бирмингеме; Авон и Сомерсет наступают на Суррей; а Кембриджшир лезет в
Северную Ирландию. Никто не хочет следить за своей собственной территорией,
и пора положить этому конец!
Сторонники Уэбберли молча кивали, хотя он не верил, что кто-нибудь из
них слушает. Они работали целый день с невыносимой нагрузкой и были не в
силах вынести полчаса политических словопрений своего суперинтенданта.
Однако эта мысль пришла к нему позже. В тот момент его охватило
непреодолимое желание спорить, люди слушали, и ему пришлось продолжать.
- Этого нельзя больше терпеть. Что с нами происходит? Полицейские
инспекторы начинают суетиться по первому сигналу прессы. Они просят любого
проверить своих людей, вместо того чтобы использовать собственные силы,
самим проводить расследования, а прессу послать к чертям собачьим. Неужели
этим идиотам не хватает смелости самим стирать свое грязное белье?
Слушатели согласно кивнули в ответ на этот риторический вопрос и
терпеливо ждали, пока он сам не ответит на него.
- Пусть только попробуют попросить меня заняться этой чепухой. Я им
покажу!
Но все же это случилось, и Уэбберли так и не сумел ничего "им"
показать.
Уэбберли встал, направился к своему столу и нажал на кнопку вызова
секретаря. В ответ послышался треск, сквозь который пробивались обрывки
оживленной беседы. К первому он уже успел привыкнуть, поскольку связь
работала плохо после урагана 1987 года. Что касается посторонних разговоров,
то, к сожалению, к ним он тоже успел привыкнуть: его секретарша Доротея
Харриман была занята обсуждением своего идола.
- Говорю тебе, она их красит. Уже много лет. Чтобы не бояться, что
потечет тушь. - Последовал треск. - ...только не уверяй меня, что Ферджи...
Кому какое дело, захочет она еще рожать или нет.
- Харриман, - прервал Уэбберли.
- Лучше всего белые колготки.... Раньше ей нравились в эту ужасную
крапинку. Слава богу, она их больше не носит.
- Харриман!
- Видела милую шляпку, в которой она была на "Королевском Аскоте"
<"Королевский Аскот" - четырехдневныескачкина ипподроме Аскот; проводятся в
июне>? Лора Эшли? Нет! Да я лучше умру, чем...