"Анатолий Юмабаевич Генатулин. Вот кончится война " - читать интересную книгу автора

бугорки.
Походив на поле, мы вернулись назад к Баулину и Музафарову. Глотнули
еще немного спирту из фляги, снегом закусили, курящие закурили, и тут
прибежал сержант Андреев и закричал:
- Отбой! Всем собраться к комэска!
- Один татарин, два мордва, становись по два! - прокричал Музафаров, он
хотя и не выпил, но казался выпившим - просто, как и все мы, радовался, что
бой кончился и все мы живы.
- Следи за мной к кухне! - подхватил Худяков.
- Ах, Андрей-Маруся, тебя не дождуся! - ввернул я.
Шутка понравилась - засмеялись.
Оставив заваленные стреляными гильзами окопчики и ямку в снегу,
эскадрон собрался вместе. Все были возбуждены, разговаривали громко,
сообщали подробности, узнавали о потерях. Из нашего взвода ранен только
один - Гаврилюк. Двоих ранило и одного убило из четвертого взвода. Больше
всех пострадал второй эскадрон, пьяные немцы, что песню орали, смяли,
затоптали, оттеснили его, ранен комэска, правда, не тяжело, убит командир
взвода, лейтенант, семь человек убитых, много раненых. Комдив Чуприлин
стрелял в немцев из автомата, на грузовике наперерез прорвавшимся фрицам
выехал заместитель командира дивизии полковник Конкин. Коноводы тоже
воевали - из окон коровника стреляли; молодец Решитилов, набил ведра
патронами и на позицию; как же это так мы не рассчитали патроны, ведь раньше
всегда хватало; кто мог знать, что их пойдет так много; с погодой не
повезло, авиация не могла подняться, а то бы их так долбанули, что от них
только пух летел бы; благодари бога, что они потрепаны были 48-й армией и
техника у них застряла где-то, а то хрен бы удержали мы их... Хорошо, что
танки с пехотой вовремя подоспели...
На отдых расположились на каком-то хуторе, жарко растопили печь, выпили
наркомовские сто граммов и ели Андрей-Марусино варево. Согревшись, сняли
шинели, телогрейки. Когда Шалаев снял свой ватник, все увидели свешивающуюся
из кармана его гимнастерки увесистую цепочку от часов.
- Видали, какой у него трофейчик. Даже не похвалится, - сказал сержант
Андреев.
- Одесса, ты вот дока по всем вопросам, погляди, не швейцарские ли? -
Шалаев вытащил часы, отдал Голубицкому.
Голубицкий поднес часы к уху, что-то прочел на крышке и, вернув
Шалаеву, сказал:
- Говно! Грош им цена. Выбрось.
- Нет уж, лучше я их домой привезу.
- А что с ними будешь делать дома?
- Как что? Продам.
- Глупый ты человек, Шалаев. Знаешь, что вывезут умные люди из
Германии?
- Знаю. Ковры, барахло разное. Я же не засуну их в переметную суму.
- Ошибаешься, Шалаев. Хочешь привезти домой хороший трофей, чтобы на
первых порах иметь кусок хлеба?
- Ну?
- Ищи иголки. Для швейных машин. Вот в такой коробочке их миллион.
Сколько это будет по рублю?
- Да-а! - Шалаев округлил глаза, остальные, деревенщина, приутихли.