"Вильгельм Генацино. Зонтик на этот день" - читать интересную книгу автора

погоду, плохой сервис и хамство обслуживающего персонала, хотя обычно мне на
все наплевать, - говорит Марго. - Теперь я зареклась ездить в отпуск с
матушкой". Мы посмеялись. Марго осторожно снимает с меня очки и постригает
волосы за ухом. Теперь она рассказывает о каких-то аферах, в которых
оказался замешан ее брат - об этом она уже рассказывала мне в прошлый раз.
Минут через пятнадцать она подносит круглое зеркальце к моему затылку и
плавно перемещает его вправо и влево. Я киваю и благосклонно принимаю
работу: превосходно, замечательно. Слыша эту явно преувеличенную похвалу, я
понимаю - домой я сразу точно не пойду. Марго смахивает кисточкой остатки
волос с моей шеи и стряхивает мохнатые пучки с накидки на пол. Она
развязывает тесемки и подбривает мне шею. Кошка поднимает голову, Марго
выключает радио. У кассы мы целуемся, все точно так же, как три недели
назад. Я по-прежнему не стремлюсь ни к каким любовным похождениям. Мне
кажется, я больше не смогу выдавить из себя ни одной фразы из тех, что
положено говорить в процессе любовных отношений, а уж слушать - тем более.
При этом с Марго все обстоит гораздо проще. Она сама болтает довольно много,
но когда доходит до дела - обходится без обычного любовного сюсюканья. Я
засовываю в карман портмоне. Марго запирает дверь, я иду за ней в глубь
салона, в комнатку, примыкающую к дамскому залу. Такое уже бывало: после
стрижки мы с Марго плавно переходили к сексу. Наружные жалюзи спущены
наполовину. Сквозь тюлевые занавески я вижу пустой задний двор, в котором в
прошлый раз играли какие-то дети. Сегодня я обнаруживаю только маленькую
клетку с птичками, выставленную в окне флигеля. Тут до меня доходит, что я
забыл свои очки на раковине в салоне. Без очков я не различаю птиц, а только
смутно угадываю, что это две птички, вместо которых я вижу только два
перемещающихся в клетке пятна. Именно из-за отсутствия очков вся ситуация,
несмотря на ее неуютность, кажется мне по-домашнему интимной. Только дома я
позволяю себе ненадолго снимать очки. Бродить по квартире и глазеть по
сторонам без очков - это для меня равносильно получению разрешения на
рассыпающуюся жизнь. Марго уже разделась. Мне не приходит в голову, что она
может торопиться. Она помогает мне расстегнуть пуговицы на рубашке и
развязать шнурки. Если я не ошибаюсь, Марго нисколько не смущает то
обстоятельство, что я не очень-то расположен к любовным играм. Она
напоминает мне тех мужчин, которые с гордостью рассказывают о том, что они
спят со своими женами даже тогда, когда те этого не хотят. Мне почему-то
кажется, что ей доставляет удовольствие помогать мне раздеваться. Наверное,
такие маленькие приключения нужны ей для поддержания бодрости после долгого
трудового дня. Как и в прошлый раз, она усаживается на кушетку, притягивает
меня к себе и, поскольку я все еще стою, принимается мусолить мое хозяйство.
Я смотрю попеременно то на прыгающие пятна в окне соседнего дома, то на
сушилки для волос с полупрозрачными колпаками в дамском салоне. Пластмасса
на колпаках посерела и растрескалась. Мой взгляд падает на маленькую Марго,
которая сидит передо мной. Теперь она мне очень даже нравится. Я кладу ей
руки на плечи, хотя мне не нужно особо держаться, я и так хорошо стою. Два
раза я слегка наклоняюсь к Марго и глажу ее маленькую упругую грудь.
Неожиданно я вспоминаю о своем курсе по освежению памяти. Нет никакого
сомнения, что за этой идеей скрывается не что иное, как глубоко личное
желание иметь свое собственное частное море листьев, по которому могу гулять
только я один. Наверное, это общество Марго помогло мне с такою ясностью
понять те личные мотивы, которые навели меня на мысль о курсах по освежению