"Вильгельм Генацино. Женщина, квартира, роман " - читать интересную книгу автора

прочитает мой текст. А потом он спросил, есть ли у меня в июле свободные дни
и не смог бы я заменить на время отпуска редактора Веттэнгеля. Я провел
пальцами по носу и уставился в пол.
- Веттэнгель считает, что вы с этим справитесь, и я тоже так думаю, -
сказал Хердеген.
- Я еще ни разу не работал в редакции, - произнес я.
- Это вы быстро освоите, - махнул рукой Хердеген, - практически вы уже
начали это делать.
- Как долго придется мне замещать редактора?
- Три недели в июле, начиная со второго числа, это понедельник, -
ответил Хердеген.
- Во сколько начинается рабочий день?
- Вам надо будет приходить к десяти часам утра и ежедневно заполнять
три полосы. И не упускать из виду редакционные задания следующего дня, это
само собой.
- Я буду все время один?
- Нет, я тоже буду здесь, - сказал Хердеген. - Вы можете в любой момент
обратиться ко мне.
- И что конкретно я должен буду делать?
- Вам придется редактировать статьи других сотрудников, и вы должны
будете снабжать заголовком и подзаголовком каждую статью перед ее отправкой
в набор, - сказал Хердеген. - Вы должны будете также делать для каждой
полосы макет, а вечером побыть около часа в типографии при верстке номера на
тот случай, если потребуется сократить одну из статей или поменять их
местами или что там еще может понадобиться.
Я издал несколько невнятных звуков.
- Вы уже до того можете приступить к почасовой работе, - предложил
Хердеген, - чтобы чувствовать себя ко второму июля более уверенно.
- Можно мне подумать?
- Ну что за вопрос! - сказал Хердеген. - Но через неделю вы должны дать
мне ответ.
Я обрадовался и попрощался с Хердегеном. Погода была сносной, молодые
люди вынесли проветрить свои транзисторы. Еще раньше я договорился с Гудрун,
мы хотели совершить в это воскресенье после обеда прогулку на катере.
Предложение Хердегена взволновало меня. Я хотел основательно обдумать,
принимать мне его или нет, но вдруг мне самому стало ясно, что я уже
практически принял его. Я стоял перед витриной цветочного магазина и в
третий раз пересчитывал тюльпаны в вазе. Там было пять желтых и четыре
красных, и, хотя они, полностью раскрывшись, являли собой торжество
великолепия, вид у них был почему-то жалкий. Это тесное единение роскоши и
убожества очень заинтересовало меня, но мне так и не удалось постичь причину
этого противоречия. В витрине магазина табачных изделий я также увидел белую
в далеком прошлом розетку, ставшую теперь грязно-желтой, а в ней вилку с
черным свисавшим проводом, который, извиваясь по полу змеей, терялся где-то
в задней части магазина. В рабочие дни мне доставляло удовольствие стоять
здесь и наблюдать за людьми, как они ближе к вечеру постепенно возвращались
в свое нормальное и обычное состояние. Гнетущая атмосфера безжизненности,
овладевавшая городом, делала эту невинную забаву невозможной по
воскресеньям. В кафе сидели пожилые люди или безразличные друг к другу пары.
Женщины ковыряли вилочками торт и подвигали крошки к середине тарелки,