"Франк Геллер. Тысяча вторая ночь (Роман) " - читать интересную книгу автора

Лавертисс сказал:
- Ваше первое впечатление от этого странного места, профессор?
- Такого количества мух и ослов, искусанных мухами, я не видел нигде в
мире. Да еще пальмы. Одного лишь здесь нет и в помине.
- Чего же именно?
- Людей в небесно-голубых мундирах с радугой на груди.
Другими словами: военных. Официально оазис подчинен Франции, и к нему идет
железная дорога. Но европейцев здесь не больше дюжины, и между ними ни
одного солдата. Покуда поезд, с которым мы имели удовольствие ехать,
доставит в Тозер солдат - здесь может случиться все что угодно.
- Вы разумеете восстание?
- Почему нет? Но зачем .обязательно восстание? В путеводителе Тозер назван
богатейшим оазисом Сахары. Здесь двести тысяч пальм и тьма-тьмущая
абрикосовых и финиковых деревьев. Два-три арабских плантатора - настоящие
миллионеры. Прежде оазис был постоянной мишенью разбойничьих набегов. Если
ж нельзя было напасть извне, то боролись внутри оазиса.
- Скажите, Лавертисс, что вы думаете о трех господах с другого стола?
- Они не похожи друг на друга,- кратко ответил Лавертисс.- Если бы здесь
был наш друг, прорицатель из Айн-Грасефии, мы получили бы более подробные
сведения, nom dun petit chien! Признаюсь, он произвел на меня впечатление!
В эту минуту мистер Грэхэм выпил чашку кофе, осушил пот на лбу и вперил
неподвижные фарфоровые зрачки в трех господ за столом на другом конце
галереи. Один из них был низенького роста, с щелевидными глазками, черной
бородой и растерянным выражением лица. У другого было бритое лицо римского
сенатора, чуть красноватый нос и резкие складки в углах рта. В наружности
третьего было нечто от маньяка или изобретателя: неподвижно устремленные в
пространство водянисто-голубые глаза, светло-рыжие щетинистые усы,
поддающаяся вперед голова и костюм с явным преобладанием пышно повязанного
галстука. Мистер Грэхэм оглядел фаянсовыми зрачками названных трех господ
и голосом, чересчур сонным даже для сиесты в Сахаре, произнес:
- Один из них - француз, другой - англичанин, а третий - немец.
Лавертисс презрительно фыркнул:
- Англичанин, француз и немец! В высшей степени правдоподобно. И без того
англичане и французы плохо уживаются после войны, а вы еще навязали им
немца в товарищи! И где ж - в Тунисе! Вы забываете, что Тунис -
французская колония и что на ближайшие двадцать лет колонии застрахованы
от посещения бошей. Дух ясновидения у вас, кажется, тютю! - вместе с
ковриком сегодня ночью!
Мистер Грэхэм поднялся с кресла.
- Вы слышали, что я сказал? - произнес он зловеще вибрирующим голосом.-
Один из них француз, другой - англичанин, третий - немец. Если вы
сомневаетесь в этом или скажете еще хоть слово о коврике, который выкрал у
меня сегодня ночью черномазый плут, я попрошу вас выйти на двор и
потягаться со мной в боксе. See?
- Милый Грэхэм,- возразил Коллен,- неужели вы в самом деле хотите
боксировать при сорока градусах в тени? И почему вы утверждаете, что
коврик украл у вас марабу?
- Потому, что я купил его и он пропал. Кто другой мог на него польститься?
- Эге! А помнится, он предупреждал вас перед продажей?
- Он морочил меня: болтал какой-то вздор про джинна.