"Патриция Гэфни. Достоин любви? " - читать интересную книгу автора

просвещенная и современная исправительная система. И в придачу к тому я
получаю столь необходимую мне сейчас экономку. Разве вы можете что-то
возразить против такого разумного предложения, господа?
Мэр Вэнстоун много чего мог бы возразить, однако все его доводы, по
сути, сводились к неприятию самой мысли о том, что владелец
Линтон-Грейт-холла намерен нанять уголовницу в качестве экономки. Не желая
вступать в объяснения даже с самим собой (не говоря уж о Вэнстоуне или о
гудящих, как потревоженный улей, зрителях, которые следили за ходом дебатов
так, словно от их исхода зависела вся будущая жизнь Уикерли), Себастьян
прибег к тирании - излюбленному средству английской аристократии, которым он
пользовался всякий раз, когда не удавалось решить вопрос в свою пользу
демократическим путем.
- Очень хорошо, - сказал он, - стало быть, решено.
Преимущества дворянского титула и впрямь бывали порой чертовски
приятными.
Себастьян опять повернулся к миссис Уэйд. Она выглядела потрясенной.
Теперь, когда он ее заполучил, на него опять нахлынуло сонмище сомнений. А
что, если она глупа? Справится ли она с работой? А вдруг зарежет его прямо в
постели?
Она следила за спором в каком-то зачарованном оцепенении, и внезапность
решения ошеломила ее.
- Ах да! - воскликнул Себастьян, словно спохватившись в последний
момент. - Вы так и не сказали, согласны вы на мое предложение или нет.
Она как будто лишилась дара речи.
- Итак, миссис Уэйд?
- Экономкой? - дрогнувшим голосом переспросила она, словно желая
безоговорочно уяснить себе причину этого deus ex machina <Зд.: неожиданное
спасение (лат.).>.
- Совершенно верно. Мы можем поместить вас на два месяца в окружную
тюрьму в Тэвистоке, после чего судьи пошлют вас в работный дом до конца
ваших дней, или вы можете отправиться вместе со мной в Линтон-Грейт-холл и
стать моей экономкой. Что вы выбираете?
Улыбки не было, ее губы даже не шевельнулись, но в глазах промелькнуло
эфемерное, как мираж в пустыне, выражение признательности, и Себастьян
получил ответы на два из трех вопросов, которые только что задавал себе. Она
не глупа и, безусловно, справится с работой.
- Милорд, - сказала она с подобающей почтительностью в голосе, - я
выбираю второе.

3.

Возвращение в Линтон-холл прошло в полном молчании. Себастьян мог бы
его нарушить и говорить, не умолкая до самого дома, если бы хотел помучить
свою новую экономку. Может, ей не позволялось разговаривать в тюрьме? Это
могло бы многое объяснить. Впечатление было такое, словно необходимость
произносить слова вслух лишала ее последних сил. Поэтому вместо того, чтобы
вызвать ее на разговор, он стал пристально рассматривать ее (отнюдь не
рассчитывая, что это поможет ей преодолеть смущение). Ему не раз приходило в
голову, что он ввязался в опасную авантюру, но Себастьян всячески гнал от
себя эту тревожную мысль, не находя оправдания своему поступку.