"Акакий Гецадзе. Веселые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе " - читать интересную книгу автора

Навстречу мне двигалась весна. Солнце слепило глаза, и я не понимал, чего
ему от меня надо.
Наверху дремали пушистые облака, покойно было и на небе и на земле.
Меня никто не встречал с цветами в руках, хотя кое-где уже виднелись
цикламены. В тот день я впервые услышал и щебетание птиц.
Мне очень хотелось высвободить руки из пеленок и схватить какую-нибудь
птичку или поймать солнышко и, подобно запретному плоду, сунуть его в свой
беззубый рот, но меня так крепко связали и так долго качался я в тот день,
что не смог шевельнуть даже пальцем. Если бы не это, кто знает, может, я и
на самом деле погубил бы мир - сорвал бы с неба солнце... Но... спасибо
бабушке Тапло, это она так хорошо меня запеленала. За такую услугу
человечество смело может поставить ей памятник величиной с гору!
Домой мы прибыли благополучно.
Это было мое первое путешествие. Если правду говорят, что первое, с чем
повстречаешься, прилипает к тебе на всю жизнь, то у меня от путешествия на
муле в соседстве с поросенком должны были остаться упрямство и обжорство.


Ободранный барсук и сосед-самодур

К тому времени мой дядя Пиран уже успел вкусить сладость охотничьих
успехов. Узнав, что племянника везут домой, он решил встретить его не с
пустыми руками. Зарядил свое ружье и сунулся в лес в надежде подстрелить в
честь маленького удальца хотя бы паршивого зайчишку. Не успел он подняться в
гору, как его собака вспугнула зайца. Косой мгновенно перебросил уши за
спину и пустился наутек. Но дядя не растерялся, преградил ему путь,
прицелился и выстрелил.
- Бууух! - грянуло ружье.
- Ууух! - отозвались лес и скалы.
Дядя Пиран не знал, попал ли в зайца, но увидел, что тот, покатившись с
крутой скалы, угодил прямо в ручей. Дядя спустился туда, но собака опередила
его и оставила от зайца лишь одни задние лапки. Смущенный охотник решил
было, что пулей оторвало зайцу эти лапы, и тот удрал без них, но потом
увидел, что его хваленая собака облизывается и со злостью пнул ногой
прожорливого пса. С пустыми руками поднялся он по лесистой горе, не поискав
даже изодранной заячьей шкуры.
Так первая охота в мою честь обернулась для меня дурным
предзнаменованием: убитый дядей заяц достался собаке.
Но дядя Пиран охотился не только с ружьем: он отлавливал зверей
силками.
Поднявшись в гору, он вспомнил об одной своей ловушке и направился к
ней. Подойдя близко, он увидел, что в нее попал короткохвостый барсук с
маленькой головкой. Барсук таращил глазки и скалил острые зубки. Дядя
бухнулся на колени, воздев руки к небу и вознес благодарение богине охоты.
Он отвязал капкан и поволок его за цепь. Барсук изо всех сил грыз железные
прутья, но что толку, ведь капкан, слава богу, не кукурузный початок. Придя
домой, Пиран повесил барсука на тугой ветви вверх ногами. Как раз тогда,
когда мы ступили во двор, он содрал с него шкуру и не удержался от
удовольствия припомнить барсуку его прошлые преступления:
- Вот так-то, милый! Помнишь, как ты у меня кукурузу слопал!