"Акакий Гецадзе. Веселые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе " - читать интересную книгу автора

Наконец, покончив с барсуком, он бросил барсучью шкуру на телегу,
срубил ветку топором и несчастный барсук забился на земле. Но вдруг...
приподнявшись, барсук поплелся к телеге, где валялась его шкура. Наверное,
замерз и решил снова надеть ее на себя. Возле телеги - петух со шпорами
обхаживал знакомую хохлатку и грозно поводил глазами. Увидев вдруг перед
собой странное существо, петух с перепугу взмахнул крыльями и вылетел со
двора.
Барсук, шатаясь, ступил еще шаг и грохнулся наземь, так и не добравшись
до своей шкуры.
Глядя на его окровавленное тело, отец сморщился и с отвращением
сплюнул.
- Что, противно? - спросил дед.
- До тошноты! Такого я в своей жизни еще не видывал, тьфу! - плюнул он
снова и, повернувшись к мулу, стал отвязывать люльку.
- Противно, да? - повторил дед. - А знаешь ли ты, что пока тебе недели
не исполнилось, ты был точно такой же, как этот ободранный барсук, и я до
тебя не мог даже дотронуться. А потом привык и стал целовать в запрещенные
места. Так-то оно, сынок. Еще плюнешь?
Отец смолчал, хотя заметно было, что эта новость нисколько его не
обрадовала.
Теперь дед повернулся к охотнику.
- Безбожник ты! Как же можно, не убив зверя, сдирать шкуру?
Дядя ничего не ответил, только передернул плечами.
- Или, может, он воскрес, когда ты начал сдирать с него шкуру? -
допытывался старик.
- Так я его по башке раз девять стукнул деревянным молотом, что же мне
еще было делать? Не резать же его как курицу! Ну, думаю, последний дух из
него выйдет, когда я шкуру сдеру, - оправдывался дядя Пиран.
- Как же так? - вмешался отец. - Шкуру ты с него содрал, а он живым
остался? Чудеса прямо! О, боже, что за странного зверя ты создал!
- Не удивляйся, сынок, - проговорил дед. - Подойди поближе, я тебе
шепну, чтоб никто не услыхал... Мы, люди, гораздо выносливее... Власти
каждый день сдирают с нас по девять шкур, а мы, как видишь, все еще на
ногах, и передвигаемся. Куда там барсуку до нас...
Итак, застав во дворе такую картину, я, впоследствии, на себе испытывал
ее результаты: бог наградил меня терпеливостью и выносливостью барсука...
В тот же вечер наша семья закатила пышное празднество. Это был уже не
тот стол, что по вине буйвола дожидался гостей целых три месяца!
В комнате поставили длинные лавки, дед заколол старого быка и послал
дядю в деревню приглашать: с каждого двора по человеку. Все с радостью
приняли приглашение, но заважничал наш ближайший сосед, отец Кечошки -
долговязый Лукия.
- Подумаешь! - пожал плечами дед. - Если мой потолок слишком низок для
этого дылды, то - пожалуйста!
Однако все же решил еще раз послать за соседом.
Дядя долго просил и умолял его прийти, но тот ни в какую.
- В чем дело, дружище? Разве мы тебя обидели? Как же так? У твоего Кечо
родился дружок, а ты не хочешь благословить его? Что народ скажет? Пойдут
пересуды, он, мол, не рад счастью соседа! - стыдил упрямца дядя Пиран и
вдруг спросил его: