"Акакий Гецадзе. Веселые и грустные истории из жизни Карамана Кантеладзе " - читать интересную книгу автора

- А может, ты и в самом деле не рад?
- Пусть завтра эта земля поглотит того, кто не рад вашему счастью!..
Вот только в компанию я не пойду, не люблю я этого, и не проси больше. Все!
Я хозяин своего слова! - уселся на осла Лукия.
- Но почему? В чем дело? - не унимался дядя.
- Да в том, - признался наконец Лукия, - что не люблю я этого. Ну
откуда же я знаю, каким вырастет ребенок, хорошим или плохим? Может, станет
отъявленным мерзавцем? А мы должны праздновать? Вот когда человек пройдет
свой жизненный путь, постареет, тогда и празднуй, поздравляй его с днем
рождения, пожалуйста!
Дядя вернулся, и рождение мое было отпраздновано без участия нашего
ближайшего соседа, но народ этого долго не забывал.
Позже я поразмыслил над словами Лукии. "Может, он и прав?" Сомнение
грызло мое сердце до тех пор, пока не познал я вкуса веселых пиров. А уж
тогда, конечно, я целиком взял сторону дяди.
Ведь, в конце концов, появление человека на свет - величайшее событие,
так отчего же его не праздновать? И потом, если постоянно обдумывать, будет
от чего-либо весело или нет, то так никогда и не повеселишься. Кто может
знать, что ему сулит завтрашний день? Чрезмерное умничанье доведет до
дурости, поэтому, если хочешь вкусить сладость жизни, слушай иногда, что
подсказывает тебе собственное сердце. Ну, в общем-то, каждый волен поступать
по-своему, как ему заблагорассудится. Пожалуйста!


Удлиненное ухо и заботы села, оставшегося без дурачка

Мое появление на свет прибавило семье хлопот и продлило количество
праздничных вечеров. Но, как заметила моя матушка, на длину не могло
пожаловаться и правое ухо моего отца.
Когда я родился, дед крепко схватил его за ухо и сказал:
- Поздравляю, сынок, поздравляю!
Ухо у отца покраснело, а вслед за ним и вся щека, но он не выдал боли и
кисло улыбнулся. Затем за это ухо схватилась моя бабушка:
- Пусть процветает и увеличивается наш род! Дай бог, чтоб твой сын
прославил семью и наш край!
Домочадцев сменили близкие и дальние родственники:
- Пусть ваш род пребывает всегда в благополучии, а род врага погибнет!
Постепенно красное ухо приняло синеватый оттенок. Тут за родичами
явились кумовья, и за какой-нибудь месяц у измученного от счастья Амбролы
правое ухо так удлинилось, что встревоженный осел частенько на него
поглядывал: - не присвоил ли он, мол, мое.
Вначале окрыленному счастьем отцу это даже нравилось: он приветливо
улыбался и выражал искреннюю благодарность дергавшему его за ухо, потом ухо
стало гореть, улыбка сделалась натянутой, а после и вовсе пропала.
В конце концов он так ожесточился, что даже стукнул кого-то по голове.
Потом он стал прятаться, но разве от людей укроешься? Оказывается, даже я,
когда он брал меня на руки, норовил схватить его за это злополучное ухо, -
родное дитя не щадило, так чего же было ждать от посторонних?! А молва -
дело известное. Поскольку однажды уже прошел слух, что ухо у отца
удлинилось, то все теперь хотели за него подергать. Словом, бедняга уж не