"Гайто Газданов. Полет" - читать интересную книгу автора

показавшие явную ошибочность этих представлений. Впрочем, у Сережи, знавшего
Лизу ближе, чем все остальные, начали зарождаться некоторые сомнения в
точности того образа тети Лизы, который он себе создал, еще за несколько лет
до этих событий, когда при нем его отец и Лиза спорили о недавно вышедшем
романе. В романе этом рассказывалась история человека, посвятившего жизнь
женщине, его не любившей, и оставившего ради нее другую, для которой он был
дороже всего на свете. Отец защищал этого человека.
- Ты понимаешь, Лиза, ведь главное - это что его тянуло именно к
vilaine,[2] а другая была почти что безразлична. Ну, она его любила, ну, это
очень приятно и добродетельно, но ведь ему другой хотелось, ты понимаешь?
- Я не говорю, что не понимаю причины этого, - сказала Лиза. - Причина
ясна. Вопрос в другом: в глупой неверности этого предпочтения, в его
ничтожности. Она заслуживала счастья больше, чем та, другая. - Счастья
вообще не заслуживают, Лиза, - кротко сказал отец, - оно дается или не
дается. - Нет, заслуживают, - твердо сказала Лиза. Сережа слушал, его
удивляло, что отец говорил мягким и тихим голосом, а тетя Лиза отвечала ему
твердо и безжалостно, глаза ее расширились и разозлились, и Сережа сказал: -
Папа, а ты обратил внимание, какая у нас тетя Лиза красавица? - И отец
смутился и ответил, что он давно обратил и что все это знают. Тетя Лиза
поднялась и ушла, и вид у отца был смущенный, - что могло показаться
удивительным, потому что спор был отвлеченный и не мог иметь никакого
отношения ни к отцу, ни к тетке. Тогда, впервые за все время, Сережа видел
тетю Лизу вышедшей из своего неизменного спокойствия.
Отца и мать Сережа видел, в общем, сравнительно редко, - тетя Лиза была
постоянно с ним. У отца были дела, занятия, поездки; у матери была своя,
совсем чужая жизнь. Случалось, что по два, по три дня Сереже не приходилось
слышать ее быстрой походки, и только потом она появлялась; входила в его
комнату, говорила:
- Здравствуй, Сереженька, здравствуй, мой миленький, вот я по тебе
соскучилась, прямо ужас. - Она вообще говорили с ним такими теплыми, уютными
словами, всегда сразу понимала то, что его интересовало в данную минуту,
играла с ним охотно и подолгу была мягкая и вкусная. Она знала, почему у
некоторых собак длинные хвосты, а у других короткие, почему кошки
неласковые, почему у лошадей глаза сбоку и какой длины бывают крокодилы.
Тетя Лиза тоже знала все это, но ее ответы никогда не удовлетворяли Сережу,
потому что в них не хватало чего-то главного, может быть, этой уютности и
теплоты. Но полное счастье Сережа испытывал только тогда, когда все уезжали
из дому, а его оставляли одного на попечении прислуги. Обычно этому
предшествовал приход Сергея Сергеевича с какой-нибудь особенно сложной
игрушкой; отец давал ее Сереже, потом говорил, что надеется на хорошее
поведение, просил Сережу не огорчаться, и через несколько минут Сережа из
окна видел, как отъезжал длинный автомобиль отца. После этого он мог делать
все, что угодно. Он стрелял из лука в портрет бабушки, съезжал по перилам
лестницы, катался в лифте до головной боли - вверх-вниз, вверх-вниз - и все
свободное время лежал на полу, объедался пирожными, выливал суп в уборную,
ел пригоршнями соль и не хотел умываться. Вечером, лежа на полу, он натирал
руками глаза и потом с удовольствием видел перед собой зеленые искры.
Потом, когда он стал старше, его свободы никто не стеснял, и тогда он
начал понимать, что родителям не было до него, в сущности, никакого дела. Та
постоянная смена людей, которую он помнил всегда, не только не прекращалась,