"Гайто Газданов. Полет" - читать интересную книгу автора

Гайто Газданов

Полет

События в жизни Сережи начались в тот памятный вечер, когда он, впервые
за много месяцев, увидел у себя в комнате, над кроватью, в которой спал,
свою мать - в шубе, перчатках и незнакомой шляпе черного бархата. Лицо у нее
было встревоженное и тоже не похожее на то, которое он знал всегда. Ее
неожиданное появление в этот поздний час он никак не мог себе объяснить,
потому что она уехала почти год тому назад и он успел привыкнуть к ее
постоянному отсутствию. И вот теперь она остановилась у его кровати, потом
быстро села и сказала шепотом, чтобы он не шумел, что он должен одеться и
сейчас же ехать вместе с ней домой.
- А папа мне ничего не говорил, - только и сказал Сережа. Но она ничего
не объяснила ему, повторила несколько раз: - Скорее, Сереженька, скорее, -
потом вынесла его на улицу - была мутная холодная ночь, - где ее ждала
высокая женщина в черном, прошла несколько шагов, и за углом они сели в
автомобиль, который тотчас же покатился с необыкновенной быстротой по
незнакомым улицам. Потом, уже сквозь сон, Сережа увидел поезд, и когда
проснулся, то опять оказалось, что он в поезде, но что-то неуловимо
изменилось; и тогда мать, наконец, сказала ему, что теперь он будет жить у
нее во Франции, а не у отца в Лондоне, что она купит ему электрический
паровоз и множество вагонов разнообразного назначения и что они теперь
никогда не расстанутся, а папа иногда будет приезжать в гости.
Эту ночь потом Сережа вспоминал много раз: чужое и нежное лицо матери,
быстрый шепот, которым она говорила, тревожную тишину в прохладном отцовском
доме в Лондоне и затем путешествие в автомобиле и поезде. Только потом он
узнал, что они ехали еще и на пароходе через Ла-Манш, но о пароходе он не
сохранил даже самого отдаленного воспоминания, потому что спал глубоким сном
и не чувствовал, как его переносили. Ему было в тот год семь лет, и это
путешествие было только началом множества других событий. Они много ездили
тогда с матерью; потом однажды, под вечер летнего дня, на террасу над морем,
где он обедал вдвоем с матерью, неторопливо вошел отец, снял шляпу,
поклонился матери, поцеловал Сережу и сказал:
- Итак, Ольга Александровна, будем считать нынешний день концом этого
романтического эпизода. - Он стоял за стулом Сережи, и большая его рука
трепала волосы мальчика. Он посмотрел на свою fems и быстро заговорил
по-немецки. Сережа ничего не понимал, пока отец не сказал по-русски:
- Неужели, Оля, тебе это не надоело? - и опять, спохватившись, стал
говорить по-немецки.
Еще через несколько минут появилась новая понятная фраза - на этот раз
ее сказала мать:
- Милый мой, ты этого никогда не понимал и не способен понять, ты не
можешь судить об этом. - Отец кивал головой и насмешливо соглашался.
Плескалось море внизу, под террасой, неподвижно обвисала буро-зеленая
пальма почти над волнами, сверкала синеватая вода в маленьком заливе,
недалеко от узкой дороги. В молчании мать покачивала загоревшей ногой,
неподвижно и выжидательно глядя на отца, точно изучая его, хотя он был таким
же, как всегда - большим, чистым, широким и приятно гладким.
- Противный язык немецкий, - сказал он наконец.