"Гайто Газданов. Пилигримы" - читать интересную книгу автора

Соланж, и по тем же причинам, состояние его здоровья, и еще точнее, его
печени, и почек, и всего, что связано с их функциями. Все остальное было
значительно менее важно.
Роберт из приличия заговорил все-таки с племянницей сенатора - и тотчас
же выяснил, что все было так, как он предполагал: она любила то, что он
презирал, и не понимала того, что он любил.
Когда гости собрались уходить, отец бросил на него быстрый и
укоризненный взгляд и через секунду, точно раскаявшись, вновь посмотрел на
сына с той улыбкой, которая каждый раз так меняла его лицо, грубое и умное
одновременно. Роберт не мог не понять ее значения. Отец не одобрял его
поведения, но, в конце концов, извинял его/потому, что не все люди должны
быть одинаковы. Мать Роберта не заметила ничего: она и сенатор были
единственными людьми, которые остались довольны проведенным вечером. Уходя в
свою спальню, она остановилась и сказала мужу:
- Очень милый человек Симон. Я редко встречала у людей такое понимание.
Что ты об этом думаешь, Андрэ?
- Мне не хотелось бы тебя огорчать, Соланж, - сказал Бертье. - Но я
думаю, что он просто глуп. Я это знал давно, но это никогда не казалось мне
так очевидно, как сегодня.
Роберт возвращался домой пешком, так же, как он пришел. Была холодная и
ясная ночь, было начало марта. Огромные круглые фонари горели над безлюдным
бульваром. Он шел и думал в тысячный раз о том, что так это продолжаться не
может, что необходимо это изменить. Надо было найти цель, к достижению
которой следовало стремиться, или какой-нибудь вид деятельности, который не
казался бы ему явно не стоящим никакого усилия, нужно было перейти от
созерцательного метода к экспериментальному, как сказал бы его профессор
философии, или, наконец, самое неправдоподобное - чтобы особенное стечение
внешних обстоятельств заставило его выйти из той постоянной душевной
летаргии, на которую он был так безвозвратно, казалось, осужден.


* * *

Но проходили дни и недели, не принося с собой ничего нового. Все
оставалось по-прежнему, менялись только названия книг, которые он читал, и
каждая прочитанная книга, каково бы ни было ее содержание, словно
подчеркивала то, что Роберт знал уже раньше, именно, что жизнь проходила
мимо него. Раз в неделю примерно и чаще всего в самый неожиданный час звонил
телефон, и голос его отца спрашивал:
- Ты дома? У меня есть немного свободного времени, я сейчас заеду к
тебе.
И через четверть часа его автомобиль останавливался у подъезда, а еще
через минуту он входил, садился против сына, хлопал его по колену и говорил:
- Ну что, старик, как живем? Представь себе, что этот дурак Ренэ
влюбился в какую-то массажистку и стал опаздывать на службу, - понятно,
ложится спать черт знает когда, и вообще все у него вкривь и вкось.
Он сидел в глубоком кожаном кресле против сына, и Роберт опять думал о
том, что его отец делает все как-то особенно, со вкусом: если он курил, то
было видно, что это ему доставляет удовольствие, если он сидел, то со
стороны было заметно, что ему удобно сидеть; и живые его глаза на некрасивом