"Гайто Газданов. Рассказ об Ольге" - читать интересную книгу автораспособен поверить.
- Я не буду тебя упрекать, - сказала Ольга, - что ты не ответил на мою открытку и вообще забыл, что я существую на свете, я понимаю, почему ты это сделал. - Это лучшее на что я способен. Зачем ты приехала? - Борисов мне сказал, что в прошлом году ты был на юге и в Ницце - сказала она, не отвечая. - Так странно, я тоже была там в это время,и вот, мы с тобой не встретились. Я бы уже тогда могла тебе многое рассказать. - Не сомневаюсь. Она медленно поднялась и сказала: - Извини меня, мой милый, я не думала, что мое общество тебе так неприятно. Я не буду тебе надоедать. Тогда я схватил ее за руку и силой усадил рядом с собой. - Ты знаешь, что я тебя люблю так же, как всегда, и ты понимаешь, что это все объясняет. Ты знаешь также, что более внимательного слушателя ты не найдешь. Я не всегда владею своими чувствами, прости меня за это. Рассказывай. И она начала говорить. Она сказала, что уже давно, еще тогда, когда она была со мной, в ней что-то оборвалось, ей стало чего-то не хватать и она никак не могла понять, чего именно. Все, что происходило потом, после этого медленного начала, было так, точно предметы, ощущения и события потеряли свою окраску и увяли. У нее был еще один роман, но это было так "невкусно", как она выразилась, что бессмысленность этого ей стала очевидна с первых же дней. Она ощущала все время нечто похожее на состояние вялой жажды, как она сказала, никогда не прекращавшейся - знаешь, как постоянная изжога или - Другими словами, то движение, в котором ты провела всю жизнь и которое было сильнее любой привязанности и любого чувства, вдруг остановилось? - Сначала замедлилось, потом остановилось. Но для этого была причина. Я всегда понимал Ольгу с полуслова. Я слишком хорошо знал ее, и кроме того ничто в мире не могло вызвать у меня такой мгновенной концентрации всех моих способностей, как ее присутствие. Но на этот раз я понял ее еще лучше, как мне казалось, еще прозрачнее, чем всегда. - Я боюсь, что бедная причина себя чувствует очень скверно. Ее лицо изменилось, в ее глазах была усталость, которой я никогда до тех пор в них не наблюдал. - Ты думаешь, это серьезно? - Не забывай, что этому предшествовали долгие месяцы изнурительной болезни, ты только посмотри на него. - Да, я была поражена. Мне показалось, что это отец того человека, которого я знала раньше. Я пойду туда, - сказала она, поднимаясь. - Подожди, - сказал я - скажи мне яснее, подробнее, что именно тебя заставило приехать. Я знаю что, но как, почему? И из ее объяснения, очень сжатого и скудного, - точно формула какого-то сентиментального уравнения - я составил себе представление о всем том, длительном душевном движении, которое предшествовало ему, и которое началось еще тогда, когда она жила у меня. Она опять, казалось бы случайно, упомянула о финляндском рассказе Борисова - и я понял это; это был ее мир, настоящий, тот, которого она не должна была никогда покидать и который так идеально |
|
|