"Гайто Газданов. Вечерний спутник" - читать интересную книгу автора

прочел до конца статью, из которой не понял ни одного слова. Я посмотрел
вслед, потом подошел ближе и увидел ту же группу - старого пуделя,
оседающего на задние лапы, медленную походку старухи на несгибающихся ногах
и рядом с ними загорелую спину девушки с блестящей, точно смазанной маслом,
кожей и чуть-чуть покачивающей на ходу все то же великолепное тело. - Нелепо
и замечательно, - сказал я вслух самому себе, не очень хорошо зная, почему
это нелепо и что замечательно.
В тот день после купанья я прошел еще пешком несколько километров,
дошел до Cap-Ferrat, где выпил кофе, и вернулся в Beaulieu к половине
первого: было пора уже идти туда, где я оставил вчера своего спутника. Я
позвонил у железных резных ворот; мне открыла молодая женщина, которая,
по-видимому, была предупреждена о моем приходе, потому что ни о чем не
спрашивала меня; она ввела меня в комнату, где стоял диван, два кресла и
небольшой столик с пепельницей; на единственной гравюре, украшавшей стену,
плыл, раздувая многоэтажные белые паруса, старинный и очень классический
фрегат. Через минуту меня попросили войти, и я оказался на террасе,
выходящей в небольшой сад и затянутой коричневым пологом; и в кирпичном
цвете, который давали солнечные лучи, проходя сквозь этот полог и создавая
неправдоподобную, картинную окраску, я увидел маленькую старушку с очень
живыми глазами, на которых были, как мне показалось, следы слез. Этому,
впрочем, не следовало придавать особенного значения, потому что, как я
вскоре убедился, она плакала с необыкновенной легкостью и по поводу самых
незначительных вещей. Но во всем - и в ее улыбке, и в ее манере говорить, и
в жестах ее коротких сухеньких рук, и в интонациях ее слабого голоса - было
необыкновенное очарование. Она говорила на прекрасном французском языке с
чуть заметным акцентом, но настолько незначительным, что трудно было понять,
каким именно.
- Это вы привезли Эрнеста? - сказала она мне. - Очень хорошо сделали,
очень хорошо сделали. Он черствеет в Париже. А так как он совсем старый и
характер у него всегда был ужасный, то это должно быть невыносимо; немного
нашего южного солнца ему не повредит. Скажите, - она понизила голос, и на
глазах ее мгновенно появились слезы, - он действительно очень плох?
Что я мог ей ответить? Я сказал, что нет, я лично этого не думаю, что,
как она должна знать, врачи ничего не понимают и сами всегда бывают поражены
всеми изменениями в состоянии больного, - только они скрывают это удивление,
так как иначе они потеряли бы уважение пациентов. Но они не знают больше
нас, мадам, в этом я твердо уверен. Кроме того, раз он мог проделать такое
путешествие из Парижа в Beaulieu, стало быть, состояние его здоровья совсем
не так плохо.
- Да, может быть, вы правы, - сказала она со вздохом. В это время из
соседней комнаты послышались тяжелые, шаркающие шаги, я повернул голову и
увидел старика; он был в темно-сером халате, скрывавшем его необыкновенную
худобу; он шел с еще большим трудом, чем обычно. Я встал и поклонился ему.
- Здравствуйте, как спали? - спросил он. - Отдохнули? Человек устает
один раз в жизни, в сущности, - и от этой усталости никакой отдых не
вылечивает, - а до тех пор...
- Он очень склонен к афоризмам, - сказала старушка, - почему вы не
писали книг, Эрнест?
- Вы знаете, что у меня было мало времени; а кроме того, ни одна книга
еще ничего не изменила в истории людей.