"Гайто Газданов. Вечерний спутник" - читать интересную книгу автора

курил и ждал; но согнутая его фигура не появлялась. Прошло около двух недель
- и вот однажды ночью я опять увидел его. Он сидел на своей скамейке,
опустив голову, и медленно поднял ее, когда я подошел вплотную.
- А, это вы? - сказал он вместо приветствия. - Вы опять забыли вашу
шляпу.
Я ответил, что не ношу шляпы.
- Может быть, это менее глупо, чем кажется на первый взгляд, - сказал
он, - может быть, может быть. Хотя я в этом сомневаюсь, - прибавил он с
внезапно повеселевшими глазами. - Садитесь, садитесь. Почему вы курите такие
плохие папиросы, нет денег? Да? Это хорошо, в этом возрасте не нужны деньги.
- Я позволил бы себе...
- Да, знаю; вы думаете, что другие их глупо тратят, а вы бы тратили
умно. Заблуждение.
Глаза его сузились, он засмеялся.
- Я очень рад, что вы в хорошем настроении, - сказал я.
- Со вчерашнего дня у меня нет болей, - ответил он. - Это ничего не
значит, конечно, на юридическом языке это называется sursis {отсрочка
(фр.).}. Но я приближаюсь, молодой человек, приближаюсь. Как ваши занятия?
Я ответил ему, что готовлю историю экономических доктрин. Он пожал
плечами и потом сказал с сожалением, что можно было бы найти более
интересное времяпрепровождение и что глупо, когда человек, которому нужно
много есть и проводить дни с любовницей, сидит в закрытом помещении и
изучает никому не нужную ерунду, тем более что все экономические доктрины
никуда не годятся. Он считал еще теорию физиократов наименее глупой, как он
сказал. И он стал объяснять мне быстрыми, отрывистыми фразами свои взгляды
на несостоятельность тех положений, которые считались основными в
политической экономии, - я поразился его исключительной памяти. Громадное
большинство экономистов он считал глупцами; сколько мне помнится, только о
Тюрго сказал, что тот был умен. Адам Смит был, по его мнению, компилятором,
Рикардо спекулянтом, Прудон - крестьянской головой, не способной ни к какой
эволюции. Потом он прервал себя и сказал:
- Сидите и думаете: вот старик разошелся.
- Нет, но ведь этим вопросам вы посвятили много времени в вашей жизни.
- К сожалению, к сожалению, - быстро сказал он. - Но это не дало
никаких положительных результатов, все это прах и ерунда: человеческое
общество основано на взаимном обкрадывании - и об этом ни в одном
экономическом трактате ничего нет.
- Но ведь именно физиократы не проводили большого различия между ворами
и коммерсантами.
- Они были правы, они были правы. Вы умеете править автомобилем?
Это было так же неожиданно, как во время первого нашего разговора
вопрос о том, люблю ли я ордена. Я ответил, что умею. - Это хорошо, -
коротко сказал старик.
- Вы родились в России? В каком городе?
- В Петербурге.
- Удивительная страна, она готовит сюрпризы. Я их не увижу, а вы
увидите. Если будете живы. - Потом он прибавил: - Я помню последнего
императора, он был незначительный человек. Но с другой стороны, править
стошестидесятимиллионным народом... - Он задумался, потом сказал
непереводимую фразу: n'importe qui peut s'y casser le cul {Приблизительно: