"Гайто Газданов. Вечерний спутник" - читать интересную книгу автора

меня выражениях, что он чувствовал ко мне доверие и вообще считал меня
совершенно порядочным человеком. Я прервал его:
- Я не могу высказываться о других ваших суждениях, я не имею на это
права. Но в данном случае вы ошибаетесь, это я знаю твердо.
Он объяснил, что имел в виду только отрицательные достоинства, то есть
что я не буду стараться извлечь из этого пользу, не стану просить за это
деньги, - что было бы не так важно, но неприятно, - не обращусь к нему в
свою очередь за протекцией. Но что, если мне доставляет удовольствие считать
себя непорядочным человеком, он ничего против этого невинного желания не
имеет.
- Я поехал сюда, - сказал старик и звучно проглотил слюну, - это моя
предпоследняя поездка, потому что в следующий раз меня повезут уже иначе.
И я сразу представил себе траурные занавесы над дверью его дома в
Париже, толпу любопытных на тротуаре, полицейские кордоны и медленное
шествие вниз по Елисейским Полям.
- Но для того, чтобы объяснить причину этой поездки, - сказал он, глядя
прямо перед собой, - нужно вернуться на много лет назад.
И он стал рассказывать изменившимся голосом, - и я уловил в этом
изменении бессознательно, быть может, употребленный прием человека,
произнесшего в своей жизни тысячу речей, - о том, как он познакомился и
сошелся с женщиной, которую мы только что покинули. Он встретил ее на
скачках, попросил, чтобы его ей представили. Она была на двадцать лет моложе
его, отец ее... Впрочем, биографические подробности, как он сказал, не имеют
никакого значения. Она была замужем, у нее не было детей. Она оставила мужа.
Самым удивительным ему казалось то, что об этом единственном и прекрасном
романе его жизни, - таком, в котором он не хотел бы изменить ни одного
слова, - было нельзя рассказывать так, чтобы это мог понять другой человек.
Она была единственной женщиной, которая не воспользовалась ни одной из
возможностей, которые ей давало ее положение. Они не жили вместе - это было
невозможно по многим причинам, - иногда они не виделись долгими месяцами, но
в самые трудные минуты его жизни она неизменно была рядом с ним. Он очень
давно, по его словам, знал, что он ни на кого не может положиться, что в его
падении его никто не поддержит; но он знал также, что она никогда не изменит
ему. Сквозь всю его жизнь проходила ее легкая тень. Она была всегда ровна,
всегда ласкова и немного насмешлива и даже говорила, что не очень любит его.
Но в день его очередной дуэли она неизменно оказывалась в Париже, приезжая
из Испании, или Англии, или Beaulieu, которое она особенно любила.
Так проходила жизнь, и постепенно, с каждым годом, то небольшое
количество мыслей, вещей и людей, в которое старик верил, становилось все
меньше и меньше, - и вот уже много лет, как от него ничего не осталось.
Он был слишком умен, чтобы сказать, что положительных ценностей вообще
не существует, - он только пояснил, что для него их нет. Это - как
развалины; другие смотрят на них, и их воображение строит над ними громадные
города, исчезнувшие во мраке времен, - а он видел только осыпающиеся камни,
и больше ничего. Он не жалел ни о чем, как он сказал мне; и то, что он
вскоре должен был покинуть этот смрадный ад, в котором прожил такую
бесконечно долгую жизнь, должно было скорее радовать, чем огорчать его, если
бы он еще мог ощущать радость. Нет, у него не было желания что-либо
переделывать или пытаться изменить в нем, как на это надеется особенная
категория людей, которые являются просто невежественными сумасшедшими,