"Дмитрий Гаврилов. Дар Седовласа" - читать интересную книгу автора

- Во-первых, они сами из ляхов, пришлые они! Ну, и во-вторых, мы сперва
поглядим, чего тысяцкий наш, Бермята, сыщет, а уж опосля о славе поговорим,
поспорим! А в-третьих, коль Новград утихомирил - с лесными дикарями
как-нибудь справится... - обернулся князь и скрестил полупьяный взгляд с
заметно погрусневшим взором воеводы.
И Претич отвел глаза. Потупился да насупился. Но что с молодого-то
взять?
Владимир был хорош собой. С бритой головы набок падал длинный черный
хохол, а в левом ухе так и сверкала золотая серьга с крупным рубином. Видом
он, как отмечали старики, невольно подражал отцу. Но не знали они, не
ведали, что ненавидел прежнего князя всей душой - как, мол, у русого он
такой чернявый народился. Рубаха алого шелка, распахнутая чуть ли не до
пояса, обнажала смуглую мускулистую грудь, густо поросшую волосом. Женам и
наложницам это нравилось. Но пока что ни одна из первых не опустилась в
княжеское кресло подле Владимира. Ни одна из вторых не сумела усладить
ненасытного мужчину настолько, чтобы прогнал из Берестова всех прочих баб и
оставил единственную. В том Берестове, между Угорским селом и горой
Зверинец, располагались заветные "хоромины" князя.
Вобщем, Претич смолчал и решил приналечь на лебедя. Блюдо только что
оказалось перед ним, поставленное услужливым отроком, и они столкнулись с
царственной птицей нос к носу:
- Да ты, голубь мой, не лебедь будешь? Гусь ты лапчатый, вот ты кто!
А тут еще подскочи шут гороховый, да зазвени бубенцом над самым ухом.
Претич отмахнулся, тот грянулся об пол, задрыгал кривыми ногами.
- Ой, крепка, крепка рука! Не намяли бы бока! - услыхал воевода, но и
тут виду не подал, зато отыгрался на гусятине - возьми, да и сверни ему,
гусю, шею.
- Добре! - похвалил князь. - А ну, Тимошка-лиходей! Гряньте-ка нам
что-нибудь разэтакое!
Мгновение, и средь рядов, где пировали именитые гости, уж лихо ломались
пестрые скоморохи, припевая:

Пошел козел по воду, по воду, по воду,
Разгладивши бороду, бороду, бороду,
Он ножкою топанул, топанул, топанул,
На козыньку морганул, морганул, морганул.
Коза сено хрупает, хрупает, хрупает,
А козел козу щупает, щупает, щупает.

Внезапно, терем содрогнулся от хохота. Бояре да гости недоуменно
переглядывались, всяк кивал на соседа.
- Ну-ка, Волчок! - кликнул князь скорого отрока, - Что за шум? Уж не
Муромец ли с заставы возвращается?
- То Лешка, Поповский сын, бахвалится. Знает, хитрец, что в палате
Серебряной он всегда верх возьмет, вот и ходит там, аки петух... - сказал
дородный чернобородый вельможа.
Был то княжий дядя по матери, собственно, сам прозванный Краснобаем.
Гости знали - неспроста занимал он почетное место по правую руку Владимира.
Неспроста пристало к нему прозвище. Был еще жив Святослав, когда новгородцы
стали требовать себе княжича - тут Малхович и надоумил. Просите, мол,