"Ярослав Гашек. Рассказы, фельетоны, памфлеты (Собрание сочинений в шести томах, т.1)" - читать интересную книгу автора

произошло.
Павел Вебрейх склонился над бумагами и начал переводить текст
клинописи, сопровождая свои слова различными невразумительными
восклицаниями, обращенными к директору.
Он переводил:
- "...Было нас, ассирийцев, в копях много... а их было мало... Но они
подгоняли нас бичами... И даже малую, рабскую плату нам недоплачивали... И
было тех адсубаров как пальцев на руке..."
- "Адсубар" - это что-то вроде нынешнего инженера,- пояснил Вебрейх и
продолжал переводить:
- "У тех адсубаров взгляд грозный, слова их еще ужаснее, и дыхание
вонючее..."
- Какая дерзость! - возмутился директор.- Читайте дальше.
Вебрейх прочитал:
- "Слова адсубаров скотские, и мы молчали, как тигр в тростниках
Евфрата, израненный стрелами лучников.
И сказали мы себе, что адсубаров мало, столько же, сколько пальцев на
руке, а нас - что звезд над горами Ирана...
И после того сказали мы, что конец адсубаров близок.
И вечером одного дня, когда они выходили из нагашей..."
- "Нагаш"- это серебряный рудник,- пояснил
Вебрейх и продолжал:
- "...Когда же они выходили из нагашей, схватили мы их одного за другим
и..."
Инженер поерзал и прочитал сдавленным голосом:
- "...и плетками из бычьих хвостов учинили алварашукбу", что значит
расправу, и была "марушукба", это значит "пролилась их кровь..."
Вебрейх дочитал клинописный текст, и араб, слуга, что подглядывал в
замочную скважину, увидел самое удивительное зрелище: Вебрейх и директор
чесали свои спины об углы шкафа.
И оба были бледны как полотно.
Когда наконец они успокоились, директор сказал:
- Одно меня радует: эти древние ассирийцы давно уже вымерли...
А что, если вымерли не все?

НАШ ДОМ*
______________
* Наш дом Перевод В. Чешихиной.- "Народни листы", 12 июля 1904 года,
подпись: Яр. Г.


(Рассказ Лойзика)
Дом, в котором живем мы, красивый и сразу всякому бросается в глаза. В
деревне люди живут в собственных маленьких низких домиках и хибарках. А тот
дом, где мы живем, не наш, но зато он огромный, высокий. В нем пять этажей,
подвал и чердак. Из подвала до самого чердака идут лестницы. Они хоть и
узенькие, но зато длинные-предлинные. Мы по ним поднимаемся к себе на пятый
этаж. Мака, правда, ругается: уж очень высоко мы живем, а папа утешает,
напоминая, что было бы гораздо хуже жить на улице.
А мама плачет и говорит, что лучше уж жить НЕ улице, чем терзать свои