"Ярослав Гашек. Рассказы, фельетоны, памфлеты (Собрание сочинений в шести томах, т.1)" - читать интересную книгу автора

несчастные легкие. (Она всегда, как закашляется, говорит: "Ах, мои
несчастные легкие!") Папа уверяет, что когда-нибудь дело тем и кончится, что
мы окажемся на улице. А я заранее радуюсь: то-то будет потеха!
Одного мне только жалко. Дворника у нас тогда не станет и подшутить не
над кем будет. Ну да кто-нибудь еще найдется. Есть на худой конец наш
Лойза-малыш, например. А ведь и правда! Значит, о дворнике можно не жалеть.
Вечно он только бранится насчет квартирной платы в конце квартала, да так,
что мне этого нельзя и слушать, даже если я и не на все слова обращаю
внимание.
Ну, понятно, все будет к лучшему. Авось мама поменьше кашлять станет.
Здесь-то ее мне даже жалко бывает!
Но я хотел о нашем доме написать.
Я уже сказал, что дом красивый, высокий, очень приметный. Стены
гладкие, выкрашены на славу желтоватой краской, немножко, правда, от времени
грязной. Да разве это так важно, если в доме столько квартирантов. В общем,
хозяин сдает двадцать восемь квартир: в подвале три, на первом, втором и
третьем этажах - по четыре, на четвертом и пятом - "на галерке" - по пяти,
да еще на чердаке три. Всего, значит, двадцать восемь квартир - здорово
много! Как и всюду, квартиранты платят за квартиру, шумят, ругаются между
собой и сбрасывают всякий мусор на маленький двор. Там уже выросла
преогромная куча. Она когда-нибудь до самого чердака дорастет.
Но это еще нескоро, и нам этого не дождаться. Из всех жильцов,- не
считая собак и кошек, а их здесь в доме 23, то есть, если написать словами:
двадцать три! - нравится мне больше всех старый дедушка с чердака.
Он каменщиком раньше был и говорит, что строил и эту "башню". Так он
наш дом называет.
Иногда мы болтаем с ним о разных разностях. Я заметил, что он хоть и
старый, а из ума не выжил и вести себя умеет. Обычно он куда-то в слуховое
окно смотрит, поплевывает на крыши и пускает густые клубы дыма. Это он
курит.
И всегда ругает разных живодеров и обирал... Мне кажется, он намекает
при этом и на нашего хозяина дома, и на других богачей, которые наши денежки
у нас берут.
Просто удивительно, что те люди, у которых и без того денег хоть
отбавляй, еще хотят взять у тех, у кого их вовсе нету.
Я как-то сказал об этом дедушке с чердака, а он плюнул и ответил, что
это жульничество и таким людям надо дать хорошего пинка.
Но кому дать, так мне и не объяснил. Может, он думал о тех, кто
позволяет отбирать у себя последнее, что у них есть?
Потом он мне рассказал и о нашем доме. Раньше будто бы здесь пустырь
был, а на нем какие-то доски лежали и всякая всячина. Потом этими. досками
огородили место, где дом задумали построить, и выкопали большую яму под
фундамент.
И, как всегда бывает, одни люди копали, а другие за ними смотрели. Те,
кто смотрел, от работы больше уставали, потому и денег им больше платили. В
общем-то все было по справедливости.
Вправду ли так дедушка-каменщик думал или просто так сказал, я до сих
пор не знаю: уж как-то очень чудно он подмигивал, когда все это говорил.
После фундамента и самый дом стали строить. До четвертого этажа довели,
а потом все рухнуло. Семь человек убило, но хозяин не бросил свою затею,