"Джим Гаррисон. Месть" - читать интересную книгу автора

пощупать пульс. Временами он сопровождал в горы миссионера, по
совместительству - врача, и перенял азы первой помощи. Наконец он встал,
снова присвистнул в унисон умирающему и поглядел на небо. В пеоне
преобладала индейская кровь, и первый его порыв был - просто уйти, чтобы не
нарваться на неприятности с федеральной полицией. Однако доктор был в
хороших отношениях с федералами, а пеон припомнил притчу о добром самарянине
и оглянулся на тело с некоторым фатализмом, словно говоря: "Я, конечно,
помогу, но, боюсь, уже слишком поздно".
Он вышел из кустов и велел дочери бежать в миссию, что стояла в
полумиле от них, в долине. Он присел на корточки у дороги и принялся лезвием
ножа перекатывать камушки туда-сюда. Сердце у него забилось сильнее от вида
так ужасно изуродованного человека, но он хладнокровно повторял про себя
рассказ о том, как нашел тело. В юности он был не только охотником, но и
мелким бандитом и знал, что при общении с властями лучше придерживаться
наиболее простой версии событий.

* * *

Диллер сидел в миссии над запеченной свининой с картошкой и кислой
капустой. Его УКВ-приемник ловил радиостанцию из Чиуауа, которая передавала
музыку марьячи*. Хотя он был меннонитом и ему не полагалось слушать радио,
он считал, что заслуживает некоторых послаблений, и слушал эту музыку уже
десять лет, со времени приезда в миссию, под предлогом изучения разговорного
испанского. Большой, краснолицый, он имел обыкновение взревывать, подпевая
музыкантам, что смешило работающих в кухне женщин. Вера запрещала ему также
алкоголь и табак, но Диллеру был свойствен не запрещенный явно грех:
чревоугодие. Он наслаждался жареной свиной вырезкой, которую ему готовили на
ужин каждый четверг, - последнее напоминание о жизни в Штатах. Гораздо
больше он любил блюда мексиканской кухни, поглощая их в таких количествах,
что сделался притчей во языцех у всей округи. Он, конечно, был искренне
верующим человеком, но понимал, что его умение лечить и врачебные навыки -
лучшая проповедь его разновидности Иисуса в этой нищей горной местности. Он
больше не ездил обратно в Штаты на месяц положенного ему ежегодного отпуска.
Ему было скучно сидеть тридцать дней в Северной Дакоте и молиться за
язычников всего мира. Диллер предпочитал самих язычников, неприветливую
красоту их страны, их долготерпеливую иронию и дохристианский фатализм.
______________
* Народный струнный оркестр у мексиканцев.

Он любил курятину, свинину, молочных поросят, козлятину и баранину, что
приносили ему люди в благодарность за очередное медицинское чудо. Он любил
даже нелепого женоподобного санитара Антонио, который вечно изобретал
какие-нибудь предлоги для поездок в Ногалес и Эрмосильо. Годом раньше в
миссию приезжал директор управления миссий и допрашивал Диллера, не водится
ли за Антонио каких-нибудь странностей. Диллер прикинулся, что не понял, -
он ценил кулинарные изыски Антонио, за пределами возможностей обычной
кухарки, и его пение, несмотря на то что адресаты баллад в его интерпретации
зачастую меняли пол.
Когда дочь Мауро вбежала и объявила о найденном в горах раненом, Диллер
застонал. Дочь Мауро потащила докторскую сумку Диллера к