"Николай Гарин. Таежная богиня" - читать интересную книгу автора

нам эти подзатыльники казались лаской. Ты прости меня, Никитушка, - Анатолий
Иванович повернулся к гостю, - прости, я действительно не хотел говорить
тебе все, поскольку это все не очень приятно слышать. Ни твоей матери, ни
бабушке я, разумеется, никогда не говорил и не сказал бы, а вот тебе
придется, - он тяжело вздохнул.
Он раскрыл пачку сигарет, взял одну себе, протянул Никите, звонко
щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку. Курил Захаров вкусно. Он
словно наслаждался неким деликатесом.
- Мы жили по соседству через два дома, постоянно общались, учились в
одной школе, потом в одном институте, вместе в лесу, на реке, но если я
делился своими мыслями, то Матвейка никогда. Он слушал, качал головой,
поддакивал, но что было у него на душе, никто не знал. В первую экспедицию,
это была преддипломная практика, после четвертого курса поехали вместе. Это
был Северный Урал, - Анатолий Иванович опустил глаза, сгорбился, стал чаще
затягиваться, - отряд разбился на звенья по три человека. Кроме меня и
Матвея, в наше звено попал Мишка Борисенко, маленький ловкий парень из
соседней группы. Наша задача заключалась в том, чтобы мы прошли по
Восточному склону между Становым хребтом и Пихтовым увалом... Ну, в общем,
обыкновенная работа коллектора - сбор, описание и фиксация образцов пород и
так далее, для тебя это не важно.
Что мы тогда знали о Севере? Да ничего. Тайга, да и только. Ни климата,
ни природных неожиданностей, ничего. Да и сейчас-то там тайна на тайне. На
третий или четвертый день увлеклись, образцы пошли интересные, и погода
вроде располагала, и вот не заметили, как почти на самый Пихтовый забрались.
Тут-то нас и накрыла неожиданно тучка. Словно в молоко нырнули, вытянутую
руку едва видно. Мишка - тот раньше спустился, его очередь была ужин
готовить, а мы, что называется, влипли. Стоим, не знаем, что делать, стрелка
компаса точно издевается, крутится в разные стороны. Я предлагаю в одну
сторону идти, Матвей в другую. Выбрали компромиссный вариант, пошли
осторожно. Дорога сначала вниз пошла, а потом снова вверх. С час прошли.
Останцы скальные стали попадаться, раньше мы их даже издали не видели. То
поднимемся, то вниз пойдем. Смотришь, что-то темнеет вдали, ну, думаешь,
скала какая-то, шага два сделаешь, а это камень обыкновенный - и так далее.
Сколько-то еще прошли, только чувствуем, как все стало меняться, по сторонам
потемнело, а впереди, наоборот, светлее стало. Еще сколько-то прошли, и вот
на тебе, - туман отступил, и перед нами скала странная выросла. Выгнутая
полукольцом, что-то вроде огромной подковы, воткнутой в землю. А в ее
широком проходе истуканы деревянные, вогульские идолы стоят, почти весь
проход загородили. Одни из них высокие, другие низкие, старые и совсем
свежие, и грубо вырубленные, и более аккуратной работы. Тряпицы выцветшие на
них накручены и на головах, и на туловищах. И в самой скале то там, то сям
тряпочки видны, из щелей торчат. Признаюсь, такой дикостью повеяло, что
стало страшновато, точно в каменный век попали. Но интерес взял свое, достал
я фотоаппарат и стал снимать. Отличная, кстати, тогда у нас трофейная
"лейка" была. А Матвей словно застыл. Стоит как по стойке смирно, и ни
одного движения. Потом отошел, стал осторожно рассматривать узелки, что
торчали в скальных трещинах или были камнями придавленны. Там оказались
монеты, причем еще царской чеканки, старые серебряные кольца, кусочки шкур,
колокольчики, ну и другая всячина.
Я снимаю, а твой отец на полном серьезе достал свой платок вложил туда