"Ромен Гари. Леди Л." - читать интересную книгу автора

ключ и некоторое время, перед тем как уснуть, с открытыми глазами лежала в
постели, мысленно представляя господина префекта полиции, Римского Папу,
правительство, все то, что ненавидел ее отец и что по этой причине
казалось ей особенно привлекательным. Она никогда не плакала. Слезы она
считала привилегией деток богачей. Позже, когда у нее появятся деньги, она
тоже сможет заплакать, а пока и думать нечего о такой роскоши. У нее не
было ни малейшего желания и дальше гнуть спину у корыта, и она сама
удивлялась, отчего так сопротивляется сутенерам и девицам, донимавшим ее
расспросами о том, когда же начнет она - такая юная и красивая - жить
настоящей жизнью. Сдерживали ее не отец и не угрызения совести, просто она
имела сильную, почти сентиментальную склонность к чистоте, очевидно потому
лишь, что выросла в прачечной. Она пыталась найти работу в богатых
кварталах, в салонах мод, в кондитерских и кафе, но она была слишком
красивой, ее донимали владельцы и, когда она отказывала, выставляли ее за
дверь. Обладая ясным и здравым французским складом ума, оставшимся у нее
на всю жизнь, она вскоре поняла, что лучше начать тротуаром, чем кончить;
она не знала зрелища более грустного, чем вид стареющих девиц, забившихся
в самые темные углы улицы, туда, где их не может достать свет. По крайней
мере можно сказать, что ее первый клиент был скорее удивлен, чем
удовлетворен.
- Мне везло, - сказала Леди Л. - Я ни разу не подхватила никакой
заразы.
Поэт-Лауреат вдруг как бы превратился в статую. На цветочной клумбе
вокруг бассейна были и другие статуи: Диана и Аполлон, Венера и бог Пан, -
и статуя Перси великолепно вписалась в эту компанию. Оцепеневший, стоял он
на газоне с тростью в руке, и в его голубых глазах был такой ужас, что на
это стоило взглянуть. Словом, создавалось впечатление, что он пережил
сильнейший шок. Леди Л. следила за ним краем глаза: этот милый Перси
всегда втайне мечтал, чтобы его статуя, высеченная в мраморе членом
Королевской Академии, стояла в каком-нибудь элегантном скверике с лавровым
венком на голове. Что ж, сейчас так и было или почти так... Быть может,
только выражение лица - ошеломленное и оскорбленное - было не совсем
таким, с каким он надеялся предстать перед потомками, однако нельзя же
иметь все сразу.
- Простите, что? - выдавил он наконец из себя.
- Ничего, мой друг. Я говорю, что никогда не жаловалась на здоровье.
- Во всяком случае, Диана, я не вижу связи между тем несчастным
ребенком, о котором у вас возникла необходимость рассказать, и...
- И мной, - докончила Леди Л. - Разумеется, никакой связи больше нет.
Поэт-Лауреат посмотрел на нее с недоверием, но ничего не сказал.
Анетта приводила клиентов в свою квартиру, где господин Буден
по-прежнему рассуждал о нетленных устремлениях человеческой души, делая
вид, что не имеет понятия, откуда берутся деньги, уберегающие его от
нужды. Какое-то время она его терпела, но, когда он вновь попытался
претворить в жизнь свои теории о необходимости упразднения семейных уз,
Анетта осыпала его бранью и вышвырнула вон, запретив появляться в доме.
После этого господин Буден перестал нападать на институт семьи и призвал в
свидетели небо, сетуя на неблагодарность дочери и жестокость, с какой его
единственное дитя обошлось со своим родителем.
Несколько месяцев спустя тело господина Будена нашли в Сене с ножом в