"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора - Чему вы так радуетесь?
- Господин комиссар, пришла делегация бойскаутов. Хотят помочь вам. Молодые люди страшно возбуждены. Готовы добровольно отправиться прочесывать лес. - Гоните их домой. Пусть устраиваются собственными силами. - Хи-хи-хи! - А что делать с журналистами? Шатц задумывается. Пожалуй, это будет наилучший выход: пусть увидят его на посту, убедятся, что он умело и хладнокровно ведет расследование. Это положит конец гнусным слухам, которые распространяют его враги. - Впустите их. Сколько их! Они примчались со всех концов света, и особенно возбуждены английские специальные корреспонденты: сами понимаете, в головах у них одни только немецкие зверства. Никак не могут простить нам бомбардировки Лондона. Спустя двадцать лет "Санди Тайме" хватило хуцпе выпустить специальное иллюстрированное приложение, посвященное "антисемитизму в Германии". Какой антисемитизм? В Германии осталось всего-навсего каких-то тридцать тысяч евреев, и вы считаете, этого достаточно, чтобы воссоздать, возродить идеологию? Засверкали вспышки, и Шатц на миг испугался, но тут же спохватился и успокоился: этого сукина сына не видно, здесь только он один. А я обиделся. Мне бы очень хотелось, чтобы меня могли сфотографировать. Настоящей известности я так и не добился. Так, третьеразрядный шут. Надо было эмигрировать в Америку, в Голливуде я определенно стал бы новым Денни Кеем. - Ужасно! - простонал барон. - Мое имя войдет в историю рядом с именем Ландрю! [Ландрю, Адольф - брачный аферист, серийный убийца, действовавший во Франции, казнен в 1922 г.] Граф пожимает ему руку: - Мужайтесь, дорогой друг! - Господа! Господа! Почему вы на меня так смотрите? Я ничего не делал! - Ничего? - Совершенно ничего! - Бедная женщина! - Не беспокойтесь, все объяснится. - Дорогой друг, мой совет: не произносите ни слова, пока здесь не будет вашего адвоката. Телефон надрывается. Шатц вылезает из кожи. - Алло! Да?.. Цирк Бабара предлагает свои услуги? На кой черт?.. Что?.. Они предлагают разбросать всюду куски отравленного мяса? Вы что, смеетесь надо мной? Это не дикий зверь, это очень знатная дама! - Шиллер, Лессинг, Спино... - Прекратите, Хаим! Прекратите! - Монтень, Декарт, Паскаль, все без гита... Он лишил меня слова, мгновенно умолк, сжал зубы, стиснул челюсти, оттер меня. Что ж получается, теперь и пошутить нельзя? Журналисты окружили барона, но он твердо стоит на своем, еще держится, еще сопротивляется, все еще верит в нее: Лили интересовало только то, что связано с Духом, однако приговор единодушен, отовсюду раздается: |
|
|