"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

- Кле-ве-та! Господин комиссар, от всего этого дела так и тянет
ненавистью, злобой, заговором, ядом, преднамеренностью. Я не хочу
обвинять... наших врагов, но после того, как их... как они покинули нас,
они только и делают, что на нас клевещут. Они даже создали специально для
этого государство.
На сей раз Шатц согласен.
- Вы правы. Они топчут нас, отплясывают на нашем имени варварский,
мстительный, азиатский танец скальпа, а верховодит ими глава их гестапо
Чингиз-Хаим.
И тут выскакиваю я. Хоп-ля-ля! Я выскакиваю и отплясываю перед
комиссаром варварский, мстительный, азиатский танец скальпа. Я всегда
хорошо танцевал, даже на сцене, но теперь, когда я утратил, так сказать,
вес, я пляшу просто великолепно. Я верчусь, подпрыгиваю, притоптываю, бью
каблуком о каблук и - раз-два три, хоп, раз-два-три! - выкидываю ноги
вперед, иду вприсядку, хлопаю ладонями по пяткам; это помесь русского
казачка, которому мы научились от украинских казаков, когда они
отплясывали его у нас в местечках после погромов, и нашей старой еврейской
хоры. Как ни странно, но комиссар, похоже, единственный, кто видит меня.
Он испуганно замирает, следит за мной взглядом, а я весь во власти
вдохновения. И тут он указывает на меня пальцем. Однако я уже исчез и
занял свое место внутри него.
- Вы его видели? Видели? Вот уже двадцать два года этот сукин сын
терзает меня! Я все уже испробовал. Но мне так и не удалось избавиться от
него.
- О ком это вы?
Комиссар мигом замолкает. Инстинкт самосохранения. Пока он еще способен
обмануть окружающих, притвориться, будто меня вовсе нет. Шатц принимает
сосредоточенный, серьезный вид, дескать, он весь погружен в дело, которое
расследует... Но какое дело? Ах да, Джоконды. Джоконда взбесилась и пошла
убивать направо и налево. И тут садовник Иоганн хлопает себя по голове: он
только что вспомнил...
- Я ж совсем забыл... Там еще вокруг пруда... И на центральной аллее...
Молодые люди, студенты, в кустах... Один так даже держит в руке
велосипедный насос... А я здесь! Ну почему она пренебрегает мной? Почему
она презирает именно меня?
- Ну все, парни, хватит, - бросает Шатц, как будто он обращается к
простонародью. - Не позволим деморализовать себя.
- Ну почему велосипедный насос, а не я?
- Хи-хи-хи!
Опять я не смог сдержаться. Шатц угрожающе поднимает кулак:
- Прекратите, Хаим. Вы мертвы, так что соблюдайте хотя бы минуту
молчания.
- Я протестую! - выкрикивает барон. - Позвольте вам напомнить, что вы
говорите о существе, чью несравненную чистоту воспевали наши прославленные
авторы начиная с Шиллера! У меня есть стихи, подтверждающие это.
- Приложите их к делу. Защита сумеет использовать их.
- Гуманисты всего мира падали к ее ногам!
- Да, корчась в чудовищных муках.
- Хаим!
Все, все. Вечно цензура. Я обижен. Надо сказать, оба аристократа