"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

- Не обращайте на него внимания, - бросил Шатц. - Они его отравили.
Продолжайте.
- Вполне, вполне возможно, что какая-то политическая организация
вовлекла Лили в эту... карательную экспедицию, в процессе которой в
результате столкновения было несколько жертв. Сорок убитых, это я вполне
могу допустить, но чтобы она изменила мужу... нет, нет, это немыслимо!
- Короче, честь спасена [ироническая аллюзия на слова французского
короля Франциска I после битвы при Павии (1525 г.), где французские войска
были разгромлены, а сам он попал в плен к императору Карлу V: "Все
потеряно, кроме чести"], - буркнул Шатц.
- К тому же вполне вероятно, что ее принудили вопреки ее воле,
воспользовались ее беспомощностью, запугали и заставили молчать. Кстати,
возьмем Сталина. Разве русский народ кто-нибудь объявляет ответственным за
его преступления - за Аушвиц, Треблинку, Бухенвальд, Орадур? Лили
похитили, заткнули рот, вынудили молча присутствовать при всех этих
ужасах, о которых, кстати, она ничего и не знала. Ее следует рассматривать
как первую жертву этого преступного элемента, силой заставившего ее
следовать за ним.
Зазвонил телефон, но Шатц не решается снять трубку: а вдруг это я
вздумал поговорить с ним? Но в конце концов берет:
- Алло! Алло!.. Да, комиссар Шатц у телефона... Вы уверены? Это
действительно она? Не забывайте, она принадлежит к очень знатному роду...
Да, да, старинное дворянство... Эразм, Шиллер... Ницше... Вагнер... Даже
Альберт Швейцер ее родственник... Значит, ошибки быть не может?.. Отлично.
Передайте ее фотографию в газеты. На этот раз необходимо предупредить
население, чтобы не началось опять... Благодарю вас.
Шатц с торжественным видом опускает трубку на рычаг. Смотрит на
супруга.
- Господа, только что я отдал приказ приступить к соответствующим
мероприятиям. Обнаружены отпечатки пальцев вашей жены.
- Где? - проблеял барон. - На чем они обнаружены?
- Черт побери, а на чем, по-вашему, они могут быть? Да на трупах, на
трупах. Теперь нет ни малейшего сомнения, она замешана в этом деле. Вот
чем объясняется выражение счастья на лицах этих несчастных.
Честняга Иоганн возмущен:
- Несчастных? Почему несчастных? Да это же самая прекрасная судьба, ей
можно только позавидовать! Я... Я хочу ее отпечатков! Хочу по всему телу!
Писарь рушится со стула. Глаза у него остекленели. Он в страшном
состоянии окончательной готовности. Я подошел к нему и погладил по голове.
Славный парнишка. Жди, скоро у тебя будет фюрер.
Однако барон не сдается.
- Это ничего не доказывает, - почти шепчет он. - Она вполне могла
оставить свои отпечатки, когда защищалась. Вероятно, эти скоты напали на
нее. Завязалась борьба. Прибежал егерь и убил их. Он исполнил свой долг.
- Сорок два трупа? Не смешите меня.
- И потом, господин комиссар, эти люди могли быть убиты... до того
как... Быть может, акт не был совершен. Нет никаких доказательств, что был
нанесен урон моей чести.
- Они были убиты в тот момент, когда испытывали наивысшее блаженство.
Так утверждает, причем категорически, судебно-медицинский эксперт.