"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

солонка, велосипедный насос... тысячи благодетелей человечества!
- Да, да, там не хватает только благодетелей...
- Она в родстве с Альбертом Швейцером! Он всем сердцем любил ее.
Нобелевские премии, гениальные писатели... Лили! Моя Лили - нимфоманка? Я
отказываюсь в это верить. Моя Лили не способна обмануть меня. Кстати,
может, вообще ничего этого не произошло. Нет никаких доказательств...
Я беру газету, лежащую на стуле, и кладу ее на письменный стол. На
первой странице фотографии из Вьетнама: раненые дети, горящая деревня. На
самом-то деле газету я не брал, она уже лежала на столе. Просто я
тихонечко подвинул ее к комиссару и ткнул пальцем в фотографию. Чтобы
помочь ему. Раз уж избранные натуры жаждут доказательств, вот они. Но моя
попытка помочь, не знаю почему, вывела Шатца из себя.
- Ну нет! Вьетнам тут ни при чем, это Америка! И вообще, что это все
значит, Хаим? Чего вы всюду лезете? Во Вьетнаме нет евреев! Он вас не
касается!
Барон вознегодовал:
- Господин комиссар, при чем здесь Вьетнам? Не вмешивайте в это Лили!
Ее ноги там никогда не было! Почему бы вам в таком случае не обвинить ее в
том, что она распяла Христа?
Комиссар Шатц даже не обратил на него внимания. Он уже на пределе. Все
эти книги, документы, воспоминания спасшихся от уничтожения, и вдобавок
еще его личный еврей, который не отступает от него ни на пядь, несмотря на
психиатров и спиртное. Нет, это слишком затянулось. А может, ему не надо
было двадцать два года назад командовать "Feuer!"? Но он был молод, верил
в идеалы, в то, что он делает. Сегодня он так бы не поступил. Если ему еще
раз дадут шанс, когда к власти придет НПГ и герр Тилен даст ему приказ
крикнуть "Feuer!", уж он-то, Шатц... А действительно, что он сделает?
Взглядом он ищет меня, но я отнюдь не горю желанием давать ему совет, а то
потом станут вопить, что мы, евреи, снова подрываем чувство дисциплины и
моральный дух немецкого народа.
Шатц поднимает голову и осматривает кабинет глазами раненого быка. Он
даже не пытается скрывать меня. Да и чего ради? Он прекрасно понимает, что
потеряет должность, а возможно, его упрячут в психиатрическую лечебницу.
Комиссар Шатц сошел с ума, с жалостью будут говорить о нем, в результате
преследований со стороны евреев. Но Шатц знает, что он никакой не
сумасшедший. Знает правду о себе и знает, что правда эта ужасна.



15. ДИББУК


Нет, пожалуй, такого в нашей истории, в наших верованиях, о чем бы я не
поведал моему другу Шатцу, так что ему прекрасно известен феномен, который
знают и с которым сталкивались все, кто изучал наши традиции, а именно
диббук. Для комиссара первого класса Шатца отнюдь не тайна, что в него
вселился диббук. Это злой дух, демон, который овладевает вами, поселяется
в вас и управляет вами как хочет. Чтобы его изгнать, нужны молитвы, нужно,
чтобы десять благочестивых, почитаемых, известных своей святостью евреев
бросили на чашу весов свое влияние и принудили беса бежать. Уже