"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

подлинном возобновлении пожара декадентствующего экспрессионизма.
Необходимо будет укрепить заслоны, пересмотреть учебники истории, призвать
союзников во всех пока еще здоровых странах, осудить на вечное забвение
Папу Иоанна XXIII и при случае напомнить, что у него жидовский шнобель.
В дело, если обо мне говорить, я не мешаюсь. Оно прекрасно идет само.
Но все-таки Иоганн меня растрогал чуть ли не до глубины души: я люблю
визионеров. Красота действует на всех нас и всех слегка волнует; но
проблема не в ней как таковой, меня потрясает ее грандиозность.
- Эй, садовник! Садовник! - кричит комиссар. - Нету там ничего на
горизонте! Хватит пялиться! Это у тебя в голове.
- Как же, господин барон, а лейка? Надо видеть, в каком она состоянии!
Вся помятая.
- Что? - удивляется граф, но видно, что это произвело на него
впечатление.
- Хватит, Иоганн! - взрывается барон. - Вы говорите о моей Джоконде...
О какой Джоконде? Кто мне ее подсунул?
Я потираю руки. Ничего особенного, у меня дар чревовещания, не талант,
конечно, но ведь талант, можете мне поверить, не такое уж большое дело.
Посмотрите Ван Гога. Нет, такого я не пожелал бы своим лучшим друзьям.
- И шесть пар полуботинок, до блеска начищенных, а в них никого!
Улетучились! Все растаяли от счастья! Все, кроме меня. Ну почему, господин
барон, она не хочет меня? Почему лейка, а не я? Потому что она презирает
сына народа? Оторванный разбрызгиватель, расплавленная резина,
энциклопедия Ларусса, но не я... Это несправедливо, господин барон! Я хочу
только услужить. Никто не имеет права так обращаться с трудящимся!
Шатц весь в деле. Наконец-то он знает виновных и не позволит им
ускользнуть. Это дело всей его жизни, и он твердо решил не провалить его.
Шатц хватает со стола фото Лили, подзывает Хюбша, отдает распоряжения:
- Всюду разошлите приметы этой женщины. И предупредите всех мужчин,
которые в состоянии... носить оружие, поодиночке ни под каким видом не
приближаться к ней без предписания военных властей или приказа о
мобилизации...
- Как - мобилизации? - удивился граф.
- Повторяю: чтобы никто не смел коснуться ее без приказа о мобилизации
или призыва добровольцев! Запрещаю даже приближаться к ней, ясно? Она
взбесилась.
- Что? - взорвался барон. - Взбесилась? Лили взбесилась? Милостивый
государь, я требую удовлетворения!
- По всему похоже, она тоже его требует. Гут, будьте крайне осторожны.
Мы имеем дело с опасной нимфоманкой.
- Милостивый государь, вы говорите о знатной даме!
- Знаю, знаю. Из очень древнего рода. Кругом соборы. Симфонии.
Библиотеки. Видимо, этого ей недостаточно.
- Она урожденная...
- Шлезвиг-Гольштейн.
- Ее семью знают и уважают во всем мире. Среди ее членов
насчитываются...
Комиссар трахнул кулаком по столу.
- Черт бы вас побрал! - только и произнес он.
- Гутенберг, Эразм, Лютер, двадцать два Папы, прославленные ученые,