"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

- Когда Флориан исчез... Мы вошли к нему в дом... А там... трупы!
Ко-ко-кости! Они везде! В печи! В топке отопления! Жокей... Господин
барон, помните Сандерса, жокея, который пропал? Он там! В своей жокейской
форме, как на скачках! В той, в какой он скакал на кобыле господина
барона! На нем цвета господина барона! А еще там почтальон с полной сумкой
писем, велогонщик...
- Велогонщик? - вскричал комиссар. - Так это же Шприц! Помните, он
совершал тур по Германии и так нигде и не финишировал!
- Трое пожарных... Четыре американских солдата, негры... Два шофера
грузовиков... Шесть чистых салфеток... Одна лейка... Шесть чайных
ложечек... Одна солонка и одна вилка...
- Постойте! Постойте! - закричал Шатц. Он был уже совершенно сбит с
толку. - Вы хотите сказать, что она действовала солонкой и вилкой?
- Кто - она? - возмутился барон. - Надеюсь, вы не имеете в виду Лили?
- Мой дорогой, мой бедный друг, будьте мужественны! - успокаивал его
граф.
- Заместитель мэра... Водопроводчик... Шесть чистых рубашек... Ах, она
была такая мягкая, такая добрая...
- Кто - она? - неистовствовал барон.
- Вы что, еще не поняли? - поинтересовался Шатц. - Мы имеем дело с
нимфоманкой, которая никак не может получить удовлетворения, и ваш егерь,
этот Флориан, убивает всех, кто пытается совершить невозможное и постыдным
образом терпит крах. Он карает их за их притязания. Это же ясно, как
дважды два.
Нимфоманка, это слишком сильно сказано. Я нахожу, что Шатц не видит
дальше собственного носа. Никому не запрещено иметь идеал, какие-то
устремления и выкладываться, пытаясь осуществить их. Можно ждать мессию,
искать спасителя, харизматического вождя, сверхчеловека - всех названий не
перечесть. Но в таком случае остается только твердо заявить, что
человечество - фригидная, свихнувшаяся баба, обреченная на неудачу. В
конце концов, ведь есть же пример: Германия, которая мечтает, жаждет,
ждет, делает попытки, терпит поражения, пробует вновь и вновь, и все
безуспешно. Можно стремиться к абсолюту, к мировому господству - к
окончательному решению, если угодно, - никогда не достичь его и в то же
время не отчаяться. Главное - это надежда. Нужно упорно продолжать,
пробовать снова и снова. И однажды - получится. Это будет конец мечты,
томления, конец утопии. Я не желаю, чтобы Лили оскорбляли. Ее нужно
понять. Нужно уметь ее любить. Никто не умеет по-настоящему любить ее. Вот
она и ищет. Отчаивается. Делает глупости. Да, да, ее нужно понять. Мы на
идише говорим: понять - значит простить.
И опять настало гробовое - это слово как нельзя больше подходит тут -
молчание. Однако барон никак не желает признать очевидное. Он сидит,
хлопает глазами и упорно отказывается понимать.
- Согласен, Флориан, возможно, и есть убийца, но это доказывает только
одно: моя жена подвергается страшной опасности.
- Да, подвергается, это вы точно, вот только чему...
А честняга Иоганн знай тянет свою эпопею:
- А в оранжерее, господин барон... Что в оранжерее! Они даже не успели
спрятать их! Там так пахло... такими сладкими духами... Я сразу узнал: это
духи госпожи баронессы! Я только вошел, и они сразу окутали меня... Их там