"Ромен Гари. Пляска Чингиз-Хаима" - читать интересную книгу автора

вот он я.
Но в общем это нельзя назвать коварством. Я знаю, бывают моменты, когда
Шатц искренне верит, что он уже не существует физически, что он полностью
ассимилировался, а иногда он убежден, будто окончательно стал евреем.
Когда он напивается, то начинает толковать о намерении уехать в Израиль и
там обосноваться. А как-то утром я поймал его на поступке, совершенно
невообразимом для бывшего нациста. Он спустил штаны, вынул член и долго с
изумлением пялился на него: его удивило, что он до сих пор не обрезан. Ну,
до такого я не дошел, и, кстати, если бы и захотел, то все равно бы не
смог этого сделать; я могу проводить лишь психологическое воздействие,
оказать моральную поддержку, но не больше. Впрочем, я упорно работаю в
этом направлении, хочу доказать, что ассимиляция вполне возможна и
"плохих", неисправимых немцев не существует. Нет, я вовсе не говорю, что
бывший Judenfresser Шатц способен полностью перевоспитаться, однако могу,
не хвастаясь и не льстя себе, утверждать, что он делает большие успехи.
Однажды вечером я видел, как он робко кружил вокруг израильского
посольства в Германии, но войти не осмелился. Ему не хватало некоторого
внутреннего соучастия, я бы сказал, расистского. Он надеется когда-нибудь
натурализоваться в Америке, встать там во главе, скажем, тех американских
евреев, которые старательно поддерживают негров в их гетто. С неменьшей
охотой он поселился бы в Израиле: это было бы уже настоящей реабилитацией.
По сути дела, Шатц таит надежду стать всеми, окончательно и бесповоротно
обосноваться в нас и тем самым избавиться от комплекса вины. Возможно, он
надеется когда-нибудь командовать нами. В конечном счете, ему, наверно,
вполне было бы достаточно перестать быть антисемитом. Так он уже не
антисемит. Это было не просто, можете мне поверить: еще долго после войны
Шатц коллекционировал книги об "окончательном решении" и читал их взапой.
Но это шло от ностальгии. Они напоминали ему о "добрых старых временах";
как вам, несомненно, известно, "Дневник Анны Франк" стал в Германии
бестселлером. Но сейчас он готов пойти на уступки, от многого отказаться.
Если Германии, чтобы стать собой, нужно будет отказаться от антисемитизма,
она это сделает: это весьма решительная нация, которая не отступает ни
перед какими жертвами.
Как видите, наши отношения совсем не простые, и близость наша отнюдь не
безоблачная. Однажды Шатц сыграл со мной злую шутку: попытался еще раз
убить меня. Он провел три недели в психиатрической клинике, где его лечили
электрошоком. То есть просто-напросто попытался казнить меня
электричеством. Я такое перенес... Это единственный способ, который не
испробовали нацисты, чтобы уничтожить нас, но, оказывается, самый лучший.
При правильном использовании электрошока в их мозгах не осталось бы и
следа от евреев. К концу недели я стал таким доходягой, что у меня не было
сил даже голову поднять. Нет, разумеется, я все время находился внутри
моего друга, но до того расплывчатый, безучастный, почти невидимый, и
думаю, это меня и спасло. Шатц меня больше не видел, и доктора объявили,
что он выздоровел. Насвистывая, он вышел из клиники и вернулся к себе. Мне
потребовались две недели, чтобы прийти в себя, но все-таки я смог явиться
ему ночью, и должен сказать, был приятно удивлен его реакцией: он
расхохотался. Сидел на кровати и покатывался от смеха, никак не мог
остановиться; помню, соседи, которых он разбудил, стали стучать в стенку,
чтобы он перестал хохотать. В конце концов ему удалось успокоиться; на