"Ромен Гари. Жизнь впереди" - читать интересную книгу автора

никогда раньше не видел старуху такой радостной. Сначала она несказанно
удивилась, а потом стала прямо-таки счастливой. Я даже перетрухнул, решив,
что она уже не вернется, забравшись на самые небеса. Лично я на героин
плевал с высокой колокольни. Пацаны, которые колются, все до одного
привыкают к счастью, а это уж точно хана - ведь счастье только и узнаешь,
когда его не хватает. Чтобы колоться, нужно и впрямь очень хотеть счастья, а
такое приходит в голову разве что полным кретинам. Лично я никогда не
сиропился, только иногда из вежливости курил с приятелями "Мари"(10), а ведь
десять лет - это возраст, когда взрослые учат вас целой куче вещей. Но я не
так уж жажду быть счастливым, я пока еще предпочитаю просто жить. Счастье -
штука паскудная, и его не худо было бы отучить соваться в людские дела. Мы
со счастьем из разных курятников, и плевать я на него хотел. Политикой я еще
никогда не занимался, потому что это всегда на руку только кому-нибудь
одному, а вот насчет счастья уже давно пора придумать законы, чтобы помешать
ему пакостить. Говорю то, что думаю, и, может, я и не прав, но только я ни
за что не стану хвататься за шприц, чтобы стать счастливым. Хреновина. Но
хватит мне уже долдонить вам про счастье, потому что не хочется доводить
себя до припадка, но мосье Хамиль говорит, что меня тянет к невыразимому. Он
говорит, в невыразимом-то и нужно искать - все там.
Лучший способ раздобыть героина - кстати, Махут так и пробавлялся - это
сказать, что ты еще ни разу не кололся, и тогда братва мигом устроит тебе
дармовой укольчик, потому что никому неохота чувствовать себя одиноким в
несчастье. Вы не поверите, сколько типов готово было всадить мне мою первую
порцию, но я не собираюсь облегчать другим жизнь, тут мне хватает мадам
Розы. Не намерен я нырять в счастье, пока не испробую все, чтобы выпутаться.
Так вот, значит, этот Махут - кстати, это прозвище ровно ничего не
значит, потому-то все его так и кличут - приобщил мадам Розу к HLM, как у
нас называют героин по причине тех районов Франции, где его
тьма-тьмущая(11). Мадам Роза в тот раз сначала невероятно удивилась, а потом
впала в такое радостное состояние, что больно было смотреть. Сами посудите:
еврейка шестидесяти пяти лет от роду - только этого ей и не хватало. Я
помчался за доктором Кацем, потому что с героином бывает перебор и тогда
отправляешься прямехонько в ихний искусственный рай. Доктор Кац не пошел,
потому что ему уже запрещено было подниматься на седьмой этаж, разве что в
случае смерти. Он позвонил знакомому молодому врачу, и час спустя тот
появился у нас. Мадам Роза уже вовсю пускала в кресле слюни. Доктор
уставился на меня так, будто в жизни не видывал десятилетнего шкета.
- Что это здесь? Вроде детского сада?
Мне его даже жалко стало, до того у него озадаченный вид был, будто
такое невозможно. Махут - тот весь исстрадался, бедняга, ведь это он свое
счастье загнал в зад мадам Розе.
- Но все-таки как же так можно? И кто достал этой почтенной даме
героин?
Я смотрел на него, засунув руки в карманы, и улыбался, но говорить так
ничего и не стал - к чему, ведь это был всего-навсего тридцатилетний пацан,
совсем еще зеленый, которому только еще предстояло всему научиться.
Спустя несколько дней мне здорово повезло. Надо было наведаться в один
большой магазин на площади Оперы, где на витрине цирк, чтобы родители
приходили с малышами задаром. Я бывал там уже раз десять, но в тот день
пришел слишком рано, жалюзи еще были опущены, и я покалякал о том о сем с