"Ромен Гари. Жизнь впереди" - читать интересную книгу автора

Кончиком пальца он все время дотрагивался до усов, будто хотел их
приласкать. Он всегда приносил мадам Розе в подарок что-нибудь съестное, но
она предпочитала духи, потому что боялась еще больше потолстеть. Я никогда
не видел, чтобы от нее плохо пахло, только потом, гораздо позже. Духи лучше
всего подходили для подарка мадам Розе, и флаконов у нее была пропасть,
только я никак не мог взять в толк, почему больше всего она льет их за уши,
куда телятам суют петрушку(6). Этот африканец, про которого я вам
рассказываю, мосье Н'Да Амеде, и в самом деле был неграмотный, потому что он
слишком рано стал большой шишкой, чтобы ходить в школу. Я не собираюсь
копаться сейчас в истории, но черные и впрямь много страдали, так что их
нужно понимать, когда можно. Вот почему мадам Роза писала за мосье Н'Да
Амеде письма, которые он отсылал в Нигер родным, поскольку знал их фамилию.
Там расизм был к ним до того жесток, что это привело к революции, и они
получили свой режим и перестали страдать. Мне-то не пришлось терпеть от
расизма, поэтому надеяться мне особенно не на что. Ну а черные, должно быть,
страдают и от других неурядиц.
Мосье Н'Да Амеде усаживался на кровать, где мы спали, когда нас было не
больше троих-четверых, - когда было больше, мы перебирались к мадам Розе.
Или же он ставил на кровать ногу и так стоял, объясняя мадам Розе, что она
должна сообщить его родным. Мосье Н'Да Амеде, когда говорил, жестикулировал
и волновался и под конец далее выходил из себя и прямо-таки бушевал - не
потому, что был злой, а потому, что хотел сообщить родным гораздо больше
того, что он мог средствами своего низкого происхождения. Начиналось всегда
дорогим и почитаемым отцом, а потом он закипал от ярости, потому что был
полон замечательных вещей, которые не находили выражения и так и оставались
у него в сердце. Ему не хватало средств, ведь каждое слово было для него на
вес золота. Мадам Роза писала для него письма, в которых он самоучкой
постигал науки, чтобы стать строительным подрядчиком, воздвигать плотины и
сделаться благодетелем для своей страны. Когда она читала ему это, он был на
верху блаженства. Еще благодаря мадам Розе он строил мосты, и дороги, и все
что полагается. Ей нравилось, когда мосье Н'Да Амеде бывал счастлив, слушая
про все то, что он проделывал в ее письмах, и он всегда вкладывал в конверт
деньги, чтобы получалось правдивей. В своем розовом костюме с Елисейских
полей он был весь восторженный и, может, даже больше того, и мадам Роза
потом говорила, что когда он ее слушает, у него глаза истинно верующего и
что черные из Африки (они ведь бывают не только там) - это пока лучшее, что
есть по этой части. Истинно верующие - это те, кто верит в Бога, как мосье
Хамиль, который все время рассказывал мне о Боге и объяснял, что такие вещи
лучше всего воспринимаются, когда ты молод и способен воспринять все что
угодно.
У мосье Н'Да Амеде в галстуке был бриллиант, который сверкал вовсю.
Мадам Роза говорила, что он настоящий, а не фальшивый, как можно было
подумать, - ведь осторожность никогда не повредит. У мадам Розы дед со
стороны ее матери работал по бриллиантам, и она унаследовала от него
познания на этот счет. Бриллиант был под самым лицом мосье Н'Да Амеде,
которое тоже сверкало, но по другим причинам. Мадам Роза всякий раз не
помнила, что она там в последний раз понаписала в письме к его родным в
Африку, но это не имело значения, она говорила, чем больше у человека ничего
нет, тем больше ему хочется верить. Впрочем, мосье Н'Да Амеде не придирался
к мелочам и ему было все равно, лишь бы его родные были счастливы. Иногда он