"Ромен Гари. Жизнь впереди" - читать интересную книгу автора

что я Мухаммед и мусульманин, ведь у меня нет ни отца, ни матери и никакого
оправдывающего меня документа, она рассердилась и сказала, что когда я стану
большим и выносливым, она мне все объяснит, а сейчас не хочет меня
шокировать, пока я еще чувствительный. Она часто повторяла: главное, что
надо щадить у детей, - это чувствительность. Но мне было бы наплевать на то,
что моя мать борется за жизнь, и если бы я ее знал, то любил бы ее,
заботился бы о ней и был бы ей хорошим сутилером, как мосье Н'Да Амеде, о
ком я еще буду иметь честь. Я был очень рад, что у меня есть мадам Роза, но
если бы можно было иметь кого-нибудь получше и породнее, я бы не отказался,
черт побери. Я мог бы заботиться и о мадам Розе тоже, даже будь у меня
настоящая мать, о которой надо было бы заботиться. У мосье Н'Да Амеде много
женщин, о которых он заботится.
Раз мадам Роза знала, что я Мухаммед и мусульманин, получалось, что
происхождение у меня есть и я не просто никто. Я хотел знать, где моя мать и
почему не приходит меня навестить. Но мадам Роза ударялась в слезы и
говорила, что я неблагодарный, что я ее ни в грош не ставлю, раз хочу
кого-то другого. И я затыкался. Ну хорошо, я знал, что если женщина борется
за жизнь, то не обойтись без тайны, когда у нее появляется дите, которого
она не сумела вовремя остановить с помощью гигиены, и это-то по-ранцузски и
называется шлюхиными детьми, но занятно было, отчего это мадам Роза так
уверена, что я Мухаммед и мусульманин. Не придумала же она это ради моего
удовольствия. Однажды я заговорил об этом с мосье Хамилем, когда он
рассказывал мне житие Сиди Абдеррахмана, патрона города Алжира.
Мосье Хамиль прибыл к нам как раз из Алжира, откуда он тридцать лет
назад совершал паломничество в Мекку. Поэтому Сиди Абдеррахман Алжирский -
его любимый святой, ведь рубашка всегда ближе к телу, как он говорит. Но еще
у него есть ковер, где показан другой соотечественник, Сиди Уали Дада, - тот
восседает на молитвенном коврике, который волокут рыбы. Это может показаться
чепухой, когда рыбы тащат ковер по воздуху, но так велит религия.
- Мосье Хамиль, как так получается, что я известен как Мухаммед и
мусульманин, коли на меня нет никакого подтверждения?
Мосье Хамиль всегда подымает вверх руку, когда хочет сказать, что да
свершится воля господня.
- Мадам Роза приняла тебя, когда ты был совсем маленьким, а метрик она
не ведет. С тех пор она приняла и отдала обратно много детей, малыш
Мухаммед. Она хранит профессиональную тайну, потому что некоторые дамы
требуют. Она отметила тебя Мухаммедом, значит, мусульманином, а после того
создатель дней твоих не подавал призраков жизни. Единственный признак,
который он подал, - это ты, малыш Мухаммед. И ты прекрасный мальчик. Надо
думать, твой отец был убит во время алжирской войны, это великая и
прекрасная вещь. Он герой Независимости.
- Мосье Хамиль, по мне, так лучше иметь отца, чем не иметь героя. Лучше
бы он был хорошим сутилером и заботился о моей матери.
- Ты не должен говорить подобных вещей, малыш Мухаммед. И не надо
забывать, что для этих дел есть еще югославы и корсиканцы, а то на нас и так
вечно взваливают всю работу. Да, нелегко воспитывать ребенка в этом
квартале.
Но чутье подсказывало мне, что мосье Хамиль знает что-то и скрывает от
меня. Это очень достойный человек, и не будь он всю жизнь бродячим торговцем
коврами, он стал бы кем-нибудь очень выдающимся и даже, вполне возможно, сам