"Джеймс Алан Гарднер. Неусыпное око" - читать интересную книгу автора

- Кому плохо, что стряслось?
Потом он приказал всем разойтись, очистить помещение и не мешать ему
брать анализы. Пробирки крови. Пробы тканей. Биопсия крошечной частицы
огромной плечевой мышцы старика.
К тому времени вокруг толпился уже весь город, все смотрели, пожимали
друг другу руки, зажимали кулаки на удачу или напоказ молились - все, кроме
меня. Я сидела на пустой койке Зиллиф, говоря себе, что ни за какие коврижки
я не пойду к толпе идиотов, сохранивших веру в то, будто что-либо
существенное еще может произойти в Саллисвит-Ривере, теперь или
когда-либо...
Громкие победные вопли. Бедлам. Такая истерия, что убиться можно. Когда
народ табунами потянулся по домам, зацеловывая и душа в объятиях всех
встречных и поперечных, я бросилась в угрюмое святилище собственной комнаты.
С тех пор никто не умирал под Большим шатром. Тэр Зиллиф, моя леди
Зиллиф была последней.
Потом, бессонными полными слез ночами, я говорила себе, что она могла
быть последней жертвой эпидемии на всем Дэмоте. Ерундовая была мысль, лишний
повод себя пожалеть: еще несколько сотен, должно быть, умерли за то время,
пока новость транслировали по планете... за то время, что ушло на
программирование синтезаторов пищи на синтез оливкового масла... за то
время, пока оливковое масло начало действовать и оказывать лечебный
эффект...
Но наше оливковое масло действовало. В нем содержался фермент, в
протоплазменные клочья разносивший птеромический микроб. В отсутствие
микроба мышцы улумов начинали самовосстанавливаться. Мой отец стал героем.
Я была ослеплена гневом и яростью.
Еще одно воспоминание того дня, когда умерла Зиллиф: как я пыталась
заблудиться ночью в лесу. В поисках самой мрачной тени. Прижимаясь
зареванным лицом к упругому прохладному стволу синествола. Мокрыми губами,
целуя его гладкую, как огурец, кору - как бы возмещая себе все поцелуи,
мечты, жизни, искупления, ныне умершие для меня вместе с Зиллиф.
Пока за мной не хрустнула ветка, и я не развернулась.
За мной стоял молодой человек в форме курсанта Академии разведчиков.
Было темно, и я едва различала его силуэт... но я разглядела показанное мне
курсантом удостоверение-допуск к разведработам. Его левая рука была едва ли
не наполовину короче правой, а кисть на ней была по-детски пухленькой,
однако пальцев на кисти был явный недочет.
- Что случилось? - спросил он.
С трудом проглотив слезы, я рыкнула в ответ:
- Я в вас не нуждаюсь!
- И не только вы, - сухо сказал мужчина. - Но мне нужно, чтобы вы
сейчас вернулись домой. Мы прочесываем лес в поисках выживших улумов, а вас
наши сканеры показывают горячим, как костер, пятном. Ну, по крайней мере, в
сравнении с улумами. Вы сбиваете нам показания приборов.
Он развернулся и скользнул назад в темноту. Я ощетинилась от нежелания
подчиниться и упрямо осталась на месте, бормоча себе под нос:
- Кем он себя возомнил? - и время от времени в бешенстве пиная
молоденькие деревца.
Потом пролетел гидроплан Адмиралтейства под трубный рев своих
динамиков.