"Север Гансовский. Двадцать минут " - читать интересную книгу автора

И Ефремов, опомнившись, помрачнел тоже. Верно, что не время баловаться.
Он постоял чуть, потом пошел к столу.
Лейтенант все сидел над картой. Это было его правилом - каждый вечер
развертывать ее, стершуюся на сгибах, кое-где порванную. Не очень-то большой
содержался в этом смысл, но бойцы должны были знать, что командир
контролирует положение, что взвод движется через леса и горящие деревни,
выполняя определенную военную задачу, а не просто так. И это его бдение над
картой строго охранялось всеми.
На этот раз Ефремов нарушил. Он чуть подался вперед, нависая над столом
и сидящим командиром.
- Товарищ лейтенант...
Федоров не поднимал глаз.
- Слышь, товарищ лейтенант... Может, пойдем уже, а? Особенно
рассиживаться некогда - отрежут. Раз немцы в Березовке, точно, что утром
пойдут танки. Пора уже на Синюхино двигать. Тут ночевать нельзя.
И, так же не поднимая взгляда, лейтенант сказал:
- Отступать не будем. Москва уже близко, и где-то рядом наши части
должны быть. Позиция хорошая... Здесь примем бой.

В Варшаве, на улице Длугой, мать Юзефа Зелинского, арестованного днем в
подпольной кондитерской, посмотрела на часы. Стрелки показывали два ночи.
Двое сыновей ее были расстреляны гитлеровцами, теперь она поняла, что третий
тоже погиб. В соседней комнате на постели умирал туберкулезный муж. Для того
чтоб его поддержать, Юзик и пошел на опасную работу. Пани Зелинская,
маленькая, седая, повторяла, тупо глядя перед собой: "Ну разве так можно?..
Ну разве так можно?.." Послышался стон; не совсем сознавая, что она делает,
женщина вышла в другую комнату и наклонилась над умирающим.
Зелинский-старший что-то пытался объяснить, поднимая правую руку. Он хотел
ей сказать, чтоб она сейчас сняла обручальное кольцо с его пальца, потому
что после смерти рука распухнет. Маленький кусочек золота был единственным,
что он мог отдать жене, что стало бы между ней и беспощадным миром...

Гейдрих в Чернинском дворце оглядел свою аудиторию в зеленых, черных и
коричневых мундирах.
- Господа! Сейчас под руководством фюрера мы заняли многие территории в
Европе. Надо сказать со всей ясностью, что мы останемся на этих территориях
навсегда...
...Гитлер в личных апартаментах "волчьего окопа" отходил ко сну.
Офицер, посланный фельдмаршалом, заверил его, что Клюге не сомневается в
успехе. Великое решение фюрера, реализованное главным командованием вермахта
в виде плана "Тайфун", оказывалось правильным.

...Негромко сказал лейтенант, что здесь будет принят бой, но прозвучало
веско. Прорезало разговоры, шевеленья засыпающих, треск углей в печурке. И у
всех екнуло сердце.
Но только не у Ефремова, потому что он сначала не поверил, не ощутил
серьезности тона. Подумал, что лейтенант шутит или просто не понимает.
- Какой же бой? - он недоуменно оглянулся, ища поддержки. - У них же
сила, танки... Слыхал - "не будем отступать"?
Бойцы молчали; он в растерянности отошел от стола и сел рядом с