"Север Гансовский. Двадцать минут " - читать интересную книгу автора

Клепиковым.
Нина, как будто ничего не случилось, мечтательно начала:
- А над Москвой сейчас звезды... Раньше как-то не видно было. Не
замечали, потому что светло на улицах. Девчата с нашего двора вечером после
работы в Большой театр, наверное, пошли спрашивать лишний билетик.
Разуваев с большей заинтересованностью, чем на самом деле чувствовал,
спросил:
- Работает разве театр?
- Большой?.. Конечно, работает. Силы, знаешь, какие - Лемешев,
Козловский. Мы до армии с подругой каждый вечер бегали, всю осень. Или в
Большой, или на танцы. - Санинструктор повернулась к Мише. - Миша, а ты
умеешь танцевать?
- Танцевать?.. Нет, не умею.
- А ты где учился? В математическом институте?
- В университете. На первом курсе.
- Разве у вас танцев не было?
- Нет... То есть были. Вечера. - Он никак не мог понять, почему она
прицепилась к этим танцам, и не мог сосредоточиться на этом вопросе. - Но я
не умел танцевать.
- Почему ты говоришь - не умел? - не отставала Нина. - Разве ты сейчас
выучился?
Он удивленно посмотрел на нее:
- Откуда?
- А я часто-часто ходила, - прищурилась Нина, вспоминая. - В Парк
культуры Горького, на веранду. Платье лимонное наденешь вот с таким поясом,
туфли-лодочки лакированные. Выйдешь, глазки сделаешь "в угол, на нос, на
предмет", мальчишки так и падают кругом.
- Что это значит - в угол, на нос?
- Эх, студент, - она усмехнулась, - даже этого не знаешь! Вот
Ефремов-то, наверное, понял. Правда, Ефремов?.. Ну, глазки же так делают. В
угол посмотришь, на нос, потом на предмет - на мальчика то есть, от которого
ждешь приглашенья. ...Слушай, а ты где в Москве жил?
- В Центре, - сказал Миша. Он повернулся к ней. - Вот мне даже
интересно: ты на самом деле такая или представляешься? Скажи, что бы ты от
жизни хотела?
- Я? - Нина закинула руки за голову. Она видела, что Ефремов пробудился
от своих дум и жадно смотрит на нее. - Платье из панбархата черное - это
раз. И чтобы все мальчишки были в меня влюблены - два... Так ты где жил, на
какой улице?
- А ну тебя, - Миша отвернулся.
Но Нину невозможно было обидеть, если она сама не собиралась обижаться.
- А я на Серпуховке. И работала там в универмаге... У нас хорошая
улица. Все-все есть. Кино в клубе имени Ильича, магазины все. - Она увидела,
что лейтенант торопливо пишет что-то за столом и подтолкнула Мишу локтем. -
Ручаюсь, что девушке. Как ты считаешь, а?
- Значит, ты из Москвы, Нина, да? - спросил Разуваев.
- А то откуда?! - Нина вскинула голову с гордостью настоящей коренной
москвички. Как будто такая, как есть, она не согласилась бы родиться в
другом месте.
Разуваев вздохнул. Хорошие были девчонки в Москве, но он чувствовал,