"Север Гансовский. Чужая планета" - читать интересную книгу автора

породу, которая образовывала здесь и пол, и стены с уступами, и теряющийся в
высоте потолок. Могучий механизм рычал, содрогаясь, в дальнем углу зала,
распустив повсюду бесконечно длинные кожистые руки-змеи.
И там и здесь - всего числом не больше десятка - стояли и ходили еще
какие-то существа, отдаленно похожие на жителей, но гигантские, в
металлических рубахах и с металлическими головами. Напоминающие
средневековых рыцарей в латах и одновременно роботов. У каждого был аппарат
с направленным в сторону длинным отростком.
Зачарованный, Алексей наполовину высунулся из дверцы.
Позади и в стороне вдруг раздался гневный вопль-вой.
Алексей оглянулся.
Шагах в пяти от него закованный в металл гигант злобно и удивленно
кричал, глядя на космонавта сквозь узкую щель забрала. Поднялся аппарат,
прицеливаясь отростком в Алексея.
Сверкнуло яркое пламя. Алексей ощутил дикую боль в обожженном лице,
дернулся назад и захлопнул дверцу.
Он услышал испуганный шепот маленькой Толфорзы и, теряя сознание,
почувствовал, как его берут на руки и несут куда-то переходами подземного
царства.

II

Алексей проснулся и лежал с закрытыми глазами. Не хотелось открывать
их, потому что это означало бы признать, что день начался. Вернее, не день -
здесь под землей сутки не делились на день и ночь, - а просто период
бодрствования. Но он не желал бодрствовать, потому что нужно было терпеть
боль. Состав, которым его обрызгало закованное в металл чудовище, был не
только обжигающим, но еще и особо ядовитым, рассчитанным на длительное
страдание жертвы. Как только Алексей просыпался, боль тысячами крючков
вцеплялась в сознание и уже не отпускала. Легче ему становилось, лишь когда
появлялась Толфорза с какими-то живительными мазями, которыми она покрывала
ему лоб, щеки, шею. Однако и те действовали недолго. Потом опять приходилось
мучиться...
Но так или иначе, уже пора было открыть глаза. В соседнем помещении
начиналось утро. (Он не мог отвыкнуть считать утром тот момент, когда
маленькие жители исчезали на десять - двенадцать часов, оставляя его в
относительном одиночестве в системе этих подземных помещений.)
Было слышно, как за тонкой стеной завозились; там на маленьком костре
начали разогревать пищу. Значит, до сирены оставалось полчаса. Сирена
вызывала жителей на работы, - длительный вой, который пронизывал дважды в
сутки все подземное царство, как бы разом выметая всех в тот огромный зал,
куда Алексей заглянул, на свое несчастье. Или в другие такие же залы. Здесь
не знали опозданий. Вместе с Алексеем оставались только совсем глубокие
старики и старухи и маленькие дети. Чуть подросшие ребятишки тоже шли на
работы.
Звякнул металл, прошелестели шаги, раздались восклицания и смешок...
Ему уже были знакомы все эти звуки, он успел изучить их за тот месяц, пока
отлеживался здесь. (Что он лежал именно месяц, Алексей определял по тому,
как отросли у него борода и волосы.) Жизнь в подземелье была простой. Жители
уходили, когда раздавалась сирена, и возвращались после ее повторного воя.