"Север Гансовский. Дом с золотыми окошками (Авт.сб. "Три шага к опасности")" - читать интересную книгу автора

Впрочем, сначала, в первый момент, когда я почувствовала, что он за
человек, я вдруг обозлилась на него. Мне стало обидно оттого, что он
такой, в то время как я сама плохая. (Я-то ведь знаю, что я плохая.)
Неожиданно для себя я сказала:
- Послушайте, вы, наверное, ужасно умный, да? Знаете все обо всем.
Можете сосчитать в уме, сколько будет корень двадцать пятой степени из
трехсот сорока трех.
Он тотчас догадался о том, что происходило у меня в голове, смутился и
сказал:
- Нет-нет, что вы! Я совсем ничего не знаю... Совсем ничего...
Последние слова он произнес очень тихо и опустил голову. Потом поднял
ее и прямо посмотрел на меня.
И странно, но от этого взгляда вся моя злоба испарилась, как вода на
горячей сковороде. Мне сразу сделалось так хорошо, как бывает только в
молодости.
Это даже трудно объяснить.
У него был такой взгляд... Понимаете, как неожиданный запах свежего
сена... Представьте себе, скажем, что вы годами - нет, десятилетиями -
живете где-нибудь между площадью Республики и Центральным рынком, к семи
утра являетесь к станку или вот в ресторан, как я, по окончании работы
кидаетесь по магазинам, затем дома хватаетесь за стирку, уборку, мытье
посуды и к вечеру без ног падаете, наконец, спать. А если в субботу или
воскресенье выдается свободная минута, то вы идете в кино и дремлете на
каком-нибудь дурацком фильме. Представьте себе, что такая жизнь длится
десятилетиями, и вы совсем забываете и природу, и то, что у вас было
когда-то детство, и то, что мать возила вас в деревню, и то, как пахнул
свежескошенный клевер, когда вы были еще совсем девчонкой...
Даже не знаю...
Его взгляд как-то возвращал человека к самому себе, к тому глубокому и
чистому, что, наверное, есть в каждом из нас и что наша повседневная жизнь
забрасывает мусором и загрязняет.
Ведь, собственно говоря, в определенном возрасте мы все начинаем жить
постоянным ожиданием. Оцениваем каждый миг не по тому, что он сам собой
представляет, а только как некое преддверие к тому хорошему, что,
возможно, наступит в будущем.
Но тогда, рядом с ним, я вдруг почувствовала, что живу именно сейчас.
Это ударило как открытие - я ведь живу! Вот то, что сейчас происходит
вокруг меня, действительно происходит.
И я другими глазами посмотрела на наш зал. Сначала был кабак как кабак.
Пласты дыма, разговоры, и пьяные выкрики, и звуки какого-то вальса,
которые извлекал из рояля наш маэстро Адам. Все было слитно, все в груди,
оглушающе и отупляюще. Но потом общий шум разделился на составляющие, как
общий гул моря разделяется на голоса отдельных волн, когда подходишь к
самому берегу. Я услышала вальс, который играл Адам, и подумала о том, что
он талантливый пианист. Я увидела лицо одной из наших девушек за соседним
столиком и подумала о том, что если бы этой девушке сбросить маску
притворства и лжи, то это было бы действительно прекрасное свежее лицо.
Стало вдруг просто-просто и покойно, и хотелось, чтобы вечно лились звуки
вальса, исполняемого лысым согнутым человеком с морщинистым лбом, и вечно
длилась эта минута. Я сама сделалась молоденькой и простой и при этом