"Валерий Николаевич Ганичев. Росс непобедимый (Исторические повествования) " - читать интересную книгу автора

Мужик снова налился темнотой.
- Веровать надобно императрице. Пошто не видишь гладу, мору, насилия?
Пошто богом не коришь лихоимцев?
Батюшка подергал бороду, насупился, помолчал и спросил гостя:
- Что хочешь?
- В Польшу пусть бегут, там паны лихо меж собой дерутся. Мужику
легче. Тыщи уже там со всех губерний.
- А ведомо тебе, что твои подговоры опасны и за поимку твою триста
рублей награда, что войско генерала Маслова пошло к границе Польши и Литвы
для забирания разбойников и беглых?
- То мне ведомо. Но зло растет, а я не токмо по собственному умыслу
здесь, а просили меня многих селян отцы и деды, да божья воля, во сне
явившаяся. Всех, кто хочет от лихоимства уйти, через два дня у Анисьина
креста жду, тайной тропой поведу к воле, свету.
От слов фитилек метался, ну а темный мужик Гаврила то увеличивался в
простенке, то растворялся в сумерках избы.
- И ты, - обратился он к Николке, - ежели правду по-взаправдашнему
любишь, с нами идем. А я к соседям пошел... Жду.
Феодосий молчал долго после его ухода, а потом молвил:
- Негоже это, Никола, но ты слова никому не говори. Твоя голова еще
молодая, ей рано с плеч лететь. А я поведаю мужикам про него. Ступай.
Утром село собралось у церкви. Но не для того, о чем думал Николка.
Приехал приказной да пятеро солдат.
- Пошто держите? - робко спросил не выступающий из толпы мужичок.
- В рекруты сегодня будем отбирать, - отвечал седой, с изрытым оспой
лицом приказной.
Толпа шевельнулась с тихим шумом: "Как в рекруты?" Все знали, что уже
отплакали плакальщицы, отрыдали матери, выпили браги отцы ранней весной,
отправляя сыновей в пожизненную солдатчину, из которой никто почти и не
возвращался домой.
- От вашей деревни, - громко сказал он, - идут Ивашка Алексеев,
Николка Парамонов, Емелька Петров...
Николка увидел, как шагнул отец к крыльцу, что-то стал говорить,
развернул тряпицу. На что приказной презрительно хмыкнул:
- Поговори, поговори - а то и самого заберем... Вещи собрать к
полудню, выезжаем.
Толпа упорно молчала, большинство крестьян тихо радовались, что не с
их двора, и медленно отделялись от горемык.
Мать встретила дома Николку рыданиями. Отец, которому Николка
рассказал про вчерашнюю встречу, опустив руки на колени, сказал:
- Погибель нам теперь дома, Николка, а тебе смерть. Послухай на этот
раз отца Феодосия, беги к ляхам, а мы уже тут погибать будем...
Темной тропой от Анисьина креста уходило утром двадцать беглых селян
со своих родных земель, от своих родных мест в те земли, где сулили им
волю, радость и человеческую жизнь.


КАЗАЦКАЯ ДУМА

Зажурылысь запорожци,