"Пол Гэллико. Томасина" - читать интересную книгу автора

- Сколько я вам должна? - спросила миссис Лагган.
Врач заметил, как дрожат ее губы, и ему почему-то стало не по себе.
- Ничего не надо, - сказал он.
Вдова овладела собой и сказала с достоинством, хотя слезы мешали ей
смотреть:
- Я оплачу ваши услуги.
- Что ж, два шиллинга.
Она вынула черный кошелек и положила монеты на стол. Рэбби, заслышав
звон, поднял на секунду уши, а миссис Лагган, не оглянувшись на лучшего
друга, пошла к двери. Шла она очень гордо и прямо, ей не хотелось при этом
человеке быть глупой и старой толстухой. Ей удалось достойно выйти и закрыть
за собой дверь.
Худенькие женщины горюют очень жалобно, но ничего нет жальче на свете
толстой женщины в горе. Пухлому лицу не принять трагической маски, просто
оно сереет, словно жизнь ушла из него.
Когда вдова Лагган появилась в приемной, все глядели на нее, а Энгус
Педди мгновенно все понял и вскричал:
- О, Господи! Неужели с ним плохо? Что ж мы будем без него делать?
Через кого переступать?
Здесь, со своими, миссис Лагган могла плакать вволю. Казалось бы, что
такого - но вся очередь застыла, а на сердце Энгуса Педди легла какая-то
рука и сжимала до тех пор, пока боль его не уравнялась с болью вдовы. Пришла
наконец одна из тех страшных минут, когда священник не знал, чего же хочет
от него Бог и что бы Сам Бог сделал на его месте.
Для Энгуса Педци Бог не был связан с мраком и скукой. И Творец, и
тварный мир 2 были для него радостью, и он считал своим делом передать
пастве радость, и хвалу, и восхищение чудесами Божьими, к которым он относил
и зверей. И все же он был человеком и путался, когда его Бог как бы не
обращал внимания на беды вдовы Лагган.
Толстая женщина плакала перед ним и утирала слезы, они текли по ее
щекам и подбородку. Сейчас она уйдет и для нее начнется смерть.
Энгус Педди чуть не кинулся в операционную, чтобы крикнуть: "Стой,
Эндрью! Не убий! Пусть сам отживет свое. Тебе ли мешать его игре с Богом?"
Но он удержался. Ему ли мешать? Макдьюи - хороший врач, а врачи нередко
делают и говорят страшные вещи. С животными лучше, чем с людьми: их можно
избавить от страданий.
Миссис Лагган сказала, не обращаясь ни к кому:
- Я не сумею жить без Рэбби.
И вышла. В дверь высунулась рыжая борода.
- Кто следующий? - спросил Макдьюи и поморщился, когда жена
подрядчика нерешительно приподнялась, а терьер взвизгнул от страха.
- Простите, сэр, - раздался тонкий голосок, - можно вас на минутку?
- Это Джорди Макнэб, мануфактурщиков сын, - пояснил кто-то.
Восьмилетний Макнэб - круглолицый, черненький, серьезный, как китаец, в
рубашке защитного цвета и со скаутским галстуком на шее, держал в руках
коробку, в которой, мелко дрожа, лежало его сегодняшнее доброе дело. Макдьюи
взглянул на него сверху, словно Великий могол, пригнулся, касаясь рыжей
бородой коробки, и прогремел:
- Что там у тебя?
Джорди смело встретил натиск. Он показал врачу лягушку и объяснил: