"Пол Гэллико. Томасина" - читать интересную книгу автора

он так грубил, что даже курортники не пошли бы к нему, будь в городе еще
один ветеринар.
Из местных же многие знали, что в лесу, у самой лощины, живет
затворницей женщина, которая беседует с ангелами и гномами и умеет -
конечно, с их помощью - лечить зверей и птиц. И колокольчик на дубе стал
звенеть все чаще.
Когда слухи о паломничествах к Рыжей Ведьме поползли по городу, Макдьюи
понял, что у него объявился конкурент.
Конечно, он слышал о ней и раньше. Она была для него одной из местных
сумасшедших, вроде некоего Маккени, который часами читал у пивной "самого
Рэбби Бернса", или старой Мэри, собиравшей на улице веревочки и бумажки. До
сей поры почти все так относились к ней и вспоминали о ней лишь для того,
чтобы поразить заезжего рассказом о ведьме, которая живет одна в лесу,
беседует с духами и зверями и пугает маленьких детей. Детей, собственно,
пугала не она, а эти самые рассказы.
Иногда такой заезжий встречал в аптеке или в лавке скромную молодую
женщину с широко расставленными светло-зелеными глазами. Если ему приходило
в голову посмотреть на нее дважды, он мог заметить, что у нее необыкновенно
нежная улыбка. Но он никак не мог догадаться, что это и есть сама ведьма,
спустившаяся с гор, чтобы купить еды и лекарств для себя и для своих
бессловесных питомцев.
Макдьюи ее не встречал и не думал о ней, ибо местные
достопримечательности не особенно интересны тем, кто живет недалеко от них.
А сейчас о ней толковали, как и о нем. Верный Вилли Бэннок передавал
ему слухи о вылеченных овцах, и о чарах, и о колокольчике, и о полевых и
лесных зверях, которые приходят к ней есть.
Вернувшись в лечебницу после одной особенно неудачной поездки на фермы,
Макдьюи увидел в приемной только Энгуса Педди с тихо скулящей Сецессией и
рассердился, что никого нет, как сердился прежде, что народу слишком много.
Однако другу он обрадовался. Он чувствовал, что больше никто не
расскажет ему умно и связно о загадочной конкурентке.
- Вот что, Энгус, - сказал он, машинально доставая нужную склянку. -
Знаешь ты что-нибудь о такой дурочке Лори? Она живет где-то в лесу и выдает
себя за ведьму.
Священник вынул пробку, дал Цесси лекарство, погладил ее по спинке, а
потом гладил по вздутому брюху, пока она не рыгнула.
Тогда он радостно улыбнулся и начал так:
- Она не дурочка, Эндрью. Я бы скорее сказал, что она нашла свой
собственный мир, в котором ей лучше, чем в нашем. А уж ведьмой ее никак не
назовешь!
- Но ведь за что-нибудь ее прозвали полоумной! И вообще, она лечит
скот, а у нее нет медицинского образования. Видишь, ко мне никто не идет.
Это ее дела!
Педди хорошо знал людей и все-таки удивился, как можно до такой степени
не видеть и не винить себя самого. Он понимал, что объяснять тут бесполезно,
они только поссорятся, и больше ничего. Понимал он и другое - дело не в
разнице характеров; такие пропасти между людьми неизбежны в лишенном замысла
и смысла, неуправляемом мире. Ведь атеизм несет в себе свою кару, неверующий
сам себя сечет, и ему никак не поможешь. И он просто спросил:
- Что же ты думаешь делать?